Родом из Гагаузии: Мария Константинова, психотерапевт из Чикаго

GagauzNews, 2 декабря, Ната Чеботарь. Новая интересная история о том, как обычная девушка из гагаузской глубинки прошла путь от рядового психолога до ведущего специалиста в области менеджмента в психиатрии.

Знакомьтесь, Мария Попа (в девичестве Константинова), родилась в Чадыр-Лунге, в семье простых рабочих.

Окончила местный теоретический лицей им. Губогло, по окончании которого поступила  на факультет «Биология человека и психология» Кишиневского Гос университета. Успешно окончив первый академический год,  по программе обмена студентами продолжила обучение в Румынии.

— Маша, расскажи, как все начиналось. Что запомнилось тебе больше всего за годы учебы?

— Меня зачислили на учебу в «Universitatea Lucian Blaga din Sibiu» на факультет психологии, — рассказывает Мария.  –  Поскольку я не молдаванка и плохо владела языком,  мне добавили интенсивный курс румынского,  чтобы поднять мой языковой уровень. Это было для меня огромной  нагрузкой, я помню, как  чувствовала себя под постоянным давлением и стрессом.

Но очень благодарна моим бывшим  одногруппникам  и профессорам за то, что ободряли и поддерживали меня. В итоге, все  это пошло мне во благо: мой уровень румынского языка улучшился настолько, что уже после первого семестра я получила свою заслуженную стипендию (bursa de merit).

Из особенно приятных воспоминаний о студенчестве – это то, что в Румынии я обучалась бесплатно, ежемесячно получала стипендию, жила в общежитии прямо напротив моего факультета, получала обеды в студенческой столовой и все расходы покрывались государством.

Что для моих небогатых родителей было очень даже большим подспорьем.

— После выпуска ты работала в Румынии или вернулась в Молдову?

 — После университета я некоторое время поработала в  Сибиу волонтером в реабилитационном центре для деток с нарушениями в развитии. Поскольку у меня в то время не было румынского гражданства, я не могла законно устроиться по моей специальности.

Кроме того, будучи еще студенткой, во время одних из  моих летних каникул в Чадыр-Лунге я  получила предложение временно поработать в местном Детском  реабилитационном центре в качестве воспитателя (1999 г.).

Центр в тот период  нуждался в сотруднике, говорящем на румынском языке,   для работы с группой детей молдавского происхождения, не говорящих по-русски. Так как для меня дошкольный возраст всегда считался особенным, я с удовольствием согласилась на подработку.

В 2004 году в Чадыр-Лунгский  молдо-турецкий колледж требовался преподаватель логики и психологии для учеников  румынской группы.  Тот период  вспоминается как интересный опыт, я ценила мое общение с подростками:  они мне доверялись,  открывали свои личные проблемы,  мы вместе приходили к решениям и находили выход из положения.

— Маша, у тебя начала довольно хорошо складываться карьера. Как получилось, что ты уехала из Молдавии?

— Помнишь, как в песне: «Одна любовь виновата» (улыбается). Еще будучи студенткой, в 1996 году в  Кишиневе я познакомилась, как потом оказалось,  с моим  будущим мужем. В то время  он  обучался на юрфаке Госуниверситета  и после первого курса по контракту должен был вернуться продолжать учебу в Сибиу.

Однако к тому времени Овидиу уже выиграл лотерею грин-карты и, таким образом, эмигрировал в Штаты. Мы продолжали наши взаимоотношения заочно, а после первого года его проживания  в Чикаго, он вернулся в Румынию, и мы поженились.

Некоторое время нам пришлось жить на расстоянии друг от друга, Овидиу ежегодно приезжал  в Румынию, а также инициировал процесс  моей эмиграции. Как только он получил гражданство США,  мы уже вместе с ним смогли переехать в Чикаго.

— Расскажи о своей жизни после переезда: где ты работаешь, как тебе нравится новая родина?

— Мы живем в Чикаго (штат Иллинойс) с апреля 2005-го.

Я сразу полюбила Чикаго, это красивый город — мегаполис с широкими улицами, красивейшими небоскребами, завораживающей архитектурой разных времен и стилей, которые в сочетании дают такую картину, что не влюбиться в этот город просто невозможно!

Здесь отлично развита инфраструктура: общественный транспорт, медицина, образование (два университета из десятка лучших по стране находятся именно здесь), туризм, искусство и культура. Здесь огромные возможности для карьерного роста.

Однако  чтобы начать работать по специальности, мне нужно было получить лицензию, признанную штатом  Иллинойс.  Для этого я должна была получить степень магистра (2-3 года обучения) или докторскую степень (5 лет учебы).

В области психологии здесь различают две степени: PsyD – с клиническим углублением и PhD – для преподавания и научных исследований.  После аккредитации моего румынского диплома, я решила продолжить учебу на степень магистра.

В 2007 году я поступила в Roosevelt University на факультет клинической психологии (Clinical Professional Psychology). Одновременно  я устроилась работать в психиатрическую больницу «Chicago Lakeshore Hospital»  в качестве терапевта первой степени (для тех, кто не обладает степенью  магистра или докторской).

Работа в госпитале  была для меня отличной практикой, которая способствовала легкому усвоению предметов в университете.

Первоначально я работала с пациентами всех  возрастных категорий – от деток  до подростков и пожилых людей. Спектр моих обязанностей был достаточно широк:  я проводила групповые и индивидуальные терапии; готовила  доклады для их лечащего врача; принимала участие  в кризисных ситуациях с пациентами с более выраженными симптомами; готовила пациентов  к выписке, связывалась с агентствами по психическому здоровью (mental health agencies), где пациент после выписка мог продолжать терапию вне госпиталя или же получать определенные бенефиты и помощь.

После окончания учебы я защитила  клиническую лицензию,  и тогда в госпитале меня продвинули на терапевта второй степени, куда входила  исключительно клиническая работа —  от процесса приема пациента и диагностики до разработки  плана лечения в сотрудничестве с докторами — психиатрами и невропатологами, которые тестировали пациентов.

-Такая работа требует крепких нервов. Как ты справлялась?

— Действительно, я работала со всей самоотдачей, это было непросто. Но мне было приятно слышать от пациентов и их родных слова благодарности,  это придавало мне сил. Они ценили ту объемную работу, которую мы проводили и  которая, в итоге,  давала желанные результаты.

А потом меня перевели работать в детское отделение, где я сталкивалась с ужасающими случаями: это были детки-жертвы домашнего и других видов насилия, с серьезными психическими расстройствами; дети, живущие в страхе, депрессии, с суицидальными наклонностями, брошенные дети в процессе опекунства, и т.д. Вот там пришлось действительно держать себя в руках.

В госпитале я проработала 8 лет.

— Чем ты занимаешься в настоящее время?

 — В феврале 2016-го у нас родилась долгожданная и очень желанная дочка, и я ушла из госпиталя.

Почти год я пробыла дома с моей бэбичкой, после чего начала рассматривать варианты вернуться в трудовую  деятельность.

Госпиталь пришлось исключить, так как в рабочий график входила работа по выходным и праздникам, а также часто приходилось оставаться на вторую смену из-за большого потока пациентов.  Для меня же  приоритетом стал мой ребенок, забота и проведение как можно большего времени с ней.

Кроме того, мне захотелось  попробовать себя и в другой сфере деятельности, научиться чему-то новому, углубить свои знания. После успешного интервью в компании медицинского страхования «Aetna», мне предложили место в департаменте менеджмента.

Моя нынешняя должность –  Case Manager Coordinator. Эта работа связана с обеспечением доступа к необходимым  медицинским услугам для такой категории населения, как инвалиды, пенсионеры (65+), пациенты после госпитализации с серьезными изменениями их физического или психического состояния (например, человек,  потерпевший инсульт, внезапная потеря зрения, после травмы, заболевания психиатрического характера, и т.д.) и люди с ограниченным доходом.

— Маша, следишь ли ты за процессами, происходящими на малой родине? Как относишься к происходящему?

— Слежу, конечно. И отношусь с душевной горечью ко всему, что происходит на моей родине.

К сожалению, не могу сказать, что чувствуются изменения между Молдовой 20-летней давности и сегодняшней.

Я все еще вижу, что из страны уезжают все, кто может уехать; молодое поколение после окончания вузов тоже стремится  покинуть страну, чтобы реализовать свои личные стремления и жить независимо от родителей. К сожалению, в Молдове инфраструктура все так же на низком уровне (система транспорта и передвижения, система здравоохранения, и т.д.), а жизнь там не дает стабильности и уверенности в  завтрашнем  дне.

По моему мнению, к сожалению, лица, работающие  в правительстве и занимающие  высокопоставленные должности, не очень интересуются  судьбой простого народа. Все, чем они озабочены – это удержанием своих позиций и личным обогащением. Поэтому и результат налицо.

В то же время, Ната, хочу особо отметить,  что я всегда с огромным интересом читаю твою рубрику «Наши за рубежом», и меня охватывает чувство гордости за свой народ.

Это говорит о том,  что мы, гагаузы, имеем большой потенциал, талант  и способности в избранном ремесле, и где бы мы ни находились, куда бы нас ни закинула судьба, мы тоже можем заявить о себе, наравне с теми же  немцами, американцами, канадцами, испанцами и т.д.

К сожалению, чтобы самореализоваться и стать тем, кем мечтал, по-настоящему любить то, что умеешь делать, наша историческая Родина многим не дает таких возможностей. Мне кажется, в Молдавии все еще не очень  ценят внутренние качества человека, не видят в нем потенциал и не дают возможность тому же выпускнику вуза или квалификационному профессионалу показать себя и в то же время дать ему почувствовать,  что это ценится.

И опять же, к сожалению, в Молдавии, как и во многих странах на постсоветском пространстве, все еще действует система работы по блату/по знакомству, когда чей-то родственник или протеже легко занимает  хороший пост, при этом за бортом остается настоящий специалист, имеющий два-три высших образования.

В Америке  я смогла достичь своих целей только благодаря тому, как здесь работает государственная система. Здесь никто не интересовался, из какой семьи я происхожу, и насколько высокий пост занимал мой отец.

Здесь во мне ценят мое стремление развиваться и расти как специалист,  а также мое искреннее  желание приносить пользу обществу.

— Что должно измениться, чтобы ты и твоя семья захотели вернуться сюда жить и работать?

 — Я думаю, что для меня о возвращении в Молдову  речи уже не идет.

Мы постарались забрать сюда родителей, вся моя семья находится здесь в Штатах:  родители проживают недалеко от меня в Чикаго, младшая сестра с ее семьей проживает в ближайшем пригороде. Родители здесь получают пенсию и все государственные бенефиты, а мы с супругом имеем хорошую работу.

У нас растет замечательная доченька — Эмма-Виктория, в феврале ей будет 5 лет. Она уже владеет тремя  языками; я с ней общаюсь только по-русски, мой муж – по-румынски, а вне дома и в садике она общается по-английски.

Мы дошли до той жизненной  стадии, где все расположилось по своим местам и идет своим чередом. Хочу подчеркнуть, что государство, где мы сейчас проживаем, наделяет нас абсолютно всеми условиями, благоприятными для жизни, роста и развития наших внутренних потребностей. Мы не беспокоимся, чем оплачивать ежемесячные услуги и другие расходы, мы не беспокоимся, как будем  растить и развивать ребенка; у всех нас имеются медстраховки от работодателя.

И когда мы обращаемся за медпомощью, наши лечащие врачи с уважением и индивидуальным подходом выполняют свой долг и взамен не ожидают ничего, кроме признательного «спасибо!» А также в этом государстве граждане очень законопослушны  –закон есть закон, и это правило в Америке свято исполняется, не важно, каким социальным статусом наделен нарушитель –  закон один для всех.

Можно ли об этом говорить в нашей Молдове?

Помечу,  что каждый человек стремится к обретению комфорта (того душевного, эмоционального, физического, материального),  удовлетворяя свои потребности.

Один из американских психологов, Абрахам  Маслоу, основатель Пирамиды Потребностей, описывал в иерархической модели потребности человека от более простых и базовых (нужда в пище, кровле, доступу к медуслугам, образованию и т.д.) к более высоким (потребности в самореализации/ развитие способностей), где более высокие потребности возникают тогда, когда удовлетворены потребности более низкого порядка. То есть, голодный человек вряд ли будет думать о самореализации, а человек, находящийся в опасности, – об уважении и признании.

Я  думаю, что когда наша родная Молдова обеспечит своих граждан хотя бы базовыми потребностями, начнет меняться и  менталитет в плане  взаимоотношения и сочувствия к другим, а также уважение прав человека, защиты граждан от коррупции и несправедливости. Только тогда можно будет увидеть положительные результаты  и в развитии страны, и народе, стремящемся к личностному росту и самовыражению.

— Какой бы ты хотела видеть Гагаузию в перспективе?

 — Гагаузия для меня, в первую очередь, означает наш народ, так как именно народ красит географическое местонахождение своей духовной и культурной  характеристикой.

Гагаузия в перспективе для меня – это счастливые лица нашего народа, это жизнерадостные гагаузы, благодарные  за достигнутые цели и стандарты жизни; это  гагаузы, абсолютно не переживающие за завтрашний день; это наши гагаузы, стремящиеся и мотивированные в развитии наших культурных ценностей у себя на родной земле!