Как Пушкин переводил законы для гагаузов и всей Бессарабии
Двадцать восьмого апреля 1821 года полномочный наместник Бессарабского края, Главный попечитель и председатель Попечительного комитета об иностранных поселенцах южного края России генерал-лейтенант Иван Никитич Инзов, отвечая на запрос графа Иоанна (Ивана Антоновича) Каподистрия (возглавлял вместе с К.В. Нессельроде Коллегию иностранных дел, к которой по окончании Лицея был причислен Александр Сергеевич Пушкин), писал: «Г. Пушкин, живя в одном со мной доме, ведет себя хорошо и при настоящих смутных обстоятельствах не оказывает никакого участия в сих делах. Я занял его письменною корреспонденциею на французском языке и переводами на русский язык, составленных по-французски молдавских законов, ибо по малой его опытности в делах, не могу доверять ему иных бумаг: и тем, равно другими упражнениями, по службе, отнимаю способы к праздности».
Письмо это попало в печать без малого сто лет назад. Что же это были за «молдавские законы» и кто их составил, кто их автор?
В своем дневнике сослуживец А.С. Пушкина, член Попечительного комитета о колонистах Южного края Павел Иванович Долгоруков сообщает о греке Манеге, присланном «в 1820 году в Кишинёв для составления законов для Бессарабии». Это подтверждают и архивные документы, хранящиеся в Петербурге, а именно «Дело о назначении доктора прав Манеги Петра членом комиссии для составления свода местных законов в Бессарабской области». То есть при канцелярии наместника работала комиссия «по составлению «уложения» или «свода законов» для присоединённой к России Бессарабии. 29 октября 1820 года И.Н. Инзов сообщает графу Иоанну Каподистрия о просьбе уроженца Бухареста Петра Манеги (1782-1841), окончившего полный курс прав в Париже, зачислить его на русскую службу. При этом Инзов указывал, что «познания его (Манеги) в молдавском языке и систематическое исследование прав будут не бесполезны комиссии, установленной для свода местных законов в Бессарабии». 8 января 1821 года Инзов, извещая Каподистрия о прибытии Манеги в Кишинев, вновь указывает, что «Манега по систематическому исследованию прав и познанию им греческого, французского и молдавского языков, может быть употреблён в означенной комиссии… с пользою для здешнего края».
В 1831 году новороссийский генерал-губернатор сообщил о том, что Манега «с начала 1821 года… сочинял проект гражданского уложения для Бессарабской области в нескольких частях». Очевидно, что Петр Васильевич Манега писал эти законы на французском языке, ибо П.И. Долгоруков сообщает: «он (Манега) кончил свою работу в течение года (то есть в 1821 году), и я две первые тетради перевёл по поручению Инзова на русский язык».
Теперь нам ясно не только то, кто был составителем молдавских законов в Бессарабии, но и составленные кем законы переводил Пушкин с французского на русский язык.
Упомянутая комиссия была создана ещё при предшественнике И.Н. Инзова, несколько лет бездействовала и фактически приступила к своим обязанностям лишь с приездом в Кишинёв поздней осенью 1820 года талантливого юриста и правоведа П.В. Манеги. Действительно, Манега провёл значительную работу как кодификатор, то есть систематизатор, свода законов для Бессарабии – проект гражданского уложения для Бессарабской области в нескольких частях. Не владея русским языком, он прибёг к широко распространённому тогда французскому, чем, вероятно, и вызвана была потребность привлечь Пушкина в качестве переводчика.
Спустя семь лет после отъезда А.С. Пушкина из Кишинёва П.В. Манега стал одним из первых попечителей первой кишинёвской публичной библиотеки. В историю Национальной библиотеки Республики Молдова имя Манеги давно вписано золотыми буквами.
В шестнадцатом выпуске «Временника Пушкинской комиссии» появилось небольшое сообщение исследователя Н.П. Медведева о его находке объёмистого, почти в триста страниц рукописного тома, содержащего составленный П. Манегой «Проект гражданского кодекса для Бессарабии» (который был завершен уже в дни михайловской ссылки А.С. Пушкина), в русском переводе неизвестный.
Недавно в ходе описания коллекции книг гражданской печати ХVIII – начала ХIХ века, принадлежащей Одесской государственной научной библиотеке имени А.М. Горького, было выявлено весьма любопытное издание, озаглавленное в духе прошлого: «Инструкция о обязанностях сельских приказов, с пояснением порядка, как должны управляться, и, наблюдая за поселянами своей деревни, чего от них требовать, с сим вместе изложены для жителей правила, как вести себя и чего придерживаться для достижения благоустройства и покойной жизни». В библиотеку «Инструкция…» поступила в составе книжного собрания И.Н. Инзова с карандашной пометой» № 209, оставленной «комиссией, утвержденной для приведения в известность имущества, оставшегося по смерти генерала», а косвенным – заверительная надпись подполковника Сергея Николаевича Малевинского (кишинёвского знакомого А.С. Пушкина), попечителя задунайских переселенцев, управляющего болгарскими колониями в Болграде. (Во время пребывания Пушкина в Кишинёве, С.Н. Малевинский, внебрачный сын генерала А.П. Ермолова, был майором, адъютантом И.Н. Инзова, который неоднократно подчеркивал заслуги майора Малевинского в создании столицы болгарских поселений, считал, что «неусыпные труды его делают честь этому офицеру». С не меньшим основанием мы можем отнести эти слова и к тому, кто их сказал ).
Найденная «Инструкция…» состоит из разбитых на «параграфы» шестнадцати «статей» и представляет собой уникальный памятник правоведческой мысли первой четверти ХIХ века. Он отразил дух и нравы эпохи Особый интерес представляют такие «параграфы», как «О повиновении родителям и неразделении семейств», «О уважении престарелых людей», «О мерах прекращения семейных раздоров», «О мерах наблюдения за поведением молодых людей», «О искоренении пьянства», «О сохранении чистоты и опрятности в селениях и домах».
С немалой долей вероятности можно предположить, что одной из первых забот П. В. Манеги по его приезде в Кишинёв явилась разработка описанной «Инструкции…». Сравнительно небольшой документ не отнял много времени, тем более что Манега родился в Валахии, отлично знал общественные и семейные традиции местного населения. Уже в апреле 1821 года Пушкин вполне мог приступить к переводу «Инструкции…» на русский язык.
Так «молдавские законы», то есть законы для жителей Бессарабии, составляющих население Бессарабской области, обретают реальные очертания. Результатом переводческой работы Пушкина в этом плане, при отсутствии других рукописей и изданий, по всей очевидности, следует считать русский текст составленной по заданию И.Н. Инзова и утвержденной им «Инструкции о обязанностях сельских приказов…».
Валентина Грабовская, музеограф, Кишиневский Дом-музей Пушкина
