Президент и председатель правления «Сбербанка России» Герман Греф: Я не верю в закрытую экономику

Один из самых дорогих менеджеров России и, по мнению журнала Forbes, один из самых необычных российских бизнесменов предложил нам пищу для размышлений.

Президент и председатель правления «Сбербанка России», экс-министр экономического развития и торговли РФ Герман Греф посетил Молдову по приглашению президента РМ Игоря Додона, чтобы прочитать в Кишинёве общественную лекцию «Технологические тренды и факторы опережающего развития». Также у её слушателей (экономистов, предпринимателей, политологов, общественных деятелей и представителей местных властей) была возможность задать Герману Оскаровичу вопросы. Этим воспользовались и журналисты NOI.md.

Для справки:

Когда Герман Греф в 1990-93 гг. учился в аспирантуре Ленинградского университета, его научным руководителем был Анатолий Собчак. В 2011 г. защитил диссертацию в Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ по теме «Развитие и перспективы структурных институциональных реформ в российской экономике».

В 1990-е он работал в Санкт-Петербурге. В 1998-2000 гг. — первый замминистра государственного имущества РФ. С 2000-2007 гг. – министр экономического развития и торговли РФ. Продвигал вхождение России в ВТО. С октября 2007 г. возглавляет крупнейший банк России, Центральной и Восточной Европы — «Сбербанк России», который стал самой крупной российской компанией по капитализации (по данному показателю «Сбербанк» в полтора раза больше, чем «Газпром»). Это финансовое учреждение является не только активным участником банковского рынка России, но также оно очень активно работает в IT-секторе (38 тыс. его сотрудников занимаются IT).

Герман Греф также является экспертом Центра стратегических разработок, который на днях представил Стратегию развития России в 2018-2024 гг., руководит подгруппой «Государственное управление» в Экономическом совете при Президенте РФ.

Ключевое слово – технологии

Герман Греф обратил внимание аудитории на то, что сегодня для маленьких государств открывается уникальный шанс завоевать своё место под солнцем, т.к. происходит гигантское переустройство всего мира. Оно связано с тем, что мы находимся в транзитном периоде, когда очень сильно изменилась ситуация в прежнем мире, и ещё не сложился новый мир. Это происходит, потому что ускорился темп развития технологий. Ключевое слово – технологии. Они определяют наше будущее и нашу успешность в настоящем. Все остальные изменения, которые происходят в нашей жизни, кажутся не столь значимыми.

Примерно в 2010-х годах мы перешли из информационной эпохи в цифровую. В связи с этим изменилась и капитализация ТОП-5 компаний. Среди них уже нет ни одной, производящей сырьё, как это было 10 лет назад, или «коммодити» (биржевой товар). К «коммодити» стало относиться даже то, что раньше считалось «хай-теком» (высокими технологиями). Например, продукция IBM стала биржевым товаром, и капитализация этой компании резко упала.

Самое ключевое противоречие, характерное для нынешнего времени, заключается в том, что наше представление о будущем линейно, а информационные технологии развиваются экспоненциально. Современное развитие зиждется на экспоненциальном развитии цифровых технологий.

Этот экспоненциальный рост начался примерно в 2015 г.. Данный период характеризуется огромным увеличением потока данных. К началу роста привело то, что мы научились распознавать и превращать в машиночитаемый вид практически любые виды данных, дешево их хранить, дешево обрабатывать и достаточно точно извлекать из них информацию. Если посмотреть на цепочку стоимости, то она такова – данные, информация и принятие решения. Соответственно, принятие нами решения – это ключевая составляющая деятельности любого управленца — от главы государства до менеджера самого нижнего звена в самой маленькой компании.

Искусственный интеллект

— Новая стратегия «Сбербанка» заключается в том, что мы хотим превратить наш банк из организации, которая занимается предоставлением финансовых сервисов, в экосистему, — говорит Герман Греф. — В основе трансформации лежит, на мой взгляд, самая продвинутая технология, которая называется искусственным интеллектом. Тренд экспоненциального развития двигает, конечно, искусственный интеллект. Такие вещи, как криптовалюты, конечно, — «хайповые», на них начали зарабатывать.

Но мы видим, что технология «блокчейн» («цепочка блоков» — это распределённая база данных, у которой устройства хранения данных не подключены к общему серверу. – прим. авт.) пока ещё недостаточно зрелая, чтобы сегодня она могла изменить нашу жизнь. А технология искусственного интеллекта становится новым «электричеством» в нашей жизни. Она уже абсолютно доступна, и ею начинают уметь пользоваться даже неквалифицированные пользователи.

Первая задача искусственного интеллекта – автоматизация процесса принятия решения. Сегодня многие решения принимаются без участия человека. В нашем банке свою главную функцию – кредитования всё больше и больше отдаём машине. В «Сбербанке» 98% решений по кредитованию физических лиц принимаются автоматически, без участия человека, и 30% решений по кредитованию юридических лиц. К 2020 г. мы хотим довести кредитование физических лиц до 100%, а юридических лиц — до 70%. Соответственно, это обеспечивает скорость принятия решений, их качество и стоимость. Все три параметра резко меняются, и организация приобретает совершенно другой уровень гибкости.

Тотальная прозрачность

Другой очень важный тренд в мире, по словам Германа Грефа, – тотальная прозрачность, или демократизация информации. Как будет чувствовать себя человек, когда ничего нельзя будет скрыть, и мы все будем жить в «стеклянном» доме? Каждый день мы оставляем в качестве следов 500 мегабайт данных, независимо от того, хотим мы этого или нет. Все эти цифровые следы формируют наше второе цифровое я, которое очень точно повторяет наше человеческое я. И по нему, вне зависимости от нашего желания, те или иные машинные системы смогут очень ясно сложить представление о нас как о людях с набором привычек, недостатков и т.д. Это касается государства, бизнеса, гражданина или поведения потребителей тех или иных товаров и услуг.

«Цифра» приходит в жизнь

Если в 2015 г. 85% руководителей компаний считали, что цифровой подрыв не затронет их в течение ближайших трёх лет, то теперь они прекрасно понимают, что «цифра» приходит в их жизнь. Если этим не займутся они, то займутся их конкуренты, и тогда на рынке им не останется места. Это радикально меняет и бизнес-модель, и стоимость, и качество, и удовлетворенность потребителей. Ровно так же происходит и с государствами. Те государства, которые не внедряют у себя цифровые услуги, очень быстро оказываются под давлением населения, поскольку границы прозрачны, и люди могут сравнивать то, как это реализуется в других странах.

Благодаря технологиям, меняются три ключевых параметра, которые влияют на конкурентоспособность любого процесса – время вывода нового продукта на рынок, время принятия решения и время удовлетворения конечной потребности. Все это превращается большей частью в онлайн-решения, т.е. разрыв между желанием и его удовлетворением составляет буквально секунды. Это имеет радикальное влияние на общество.

Если инвестиции в искусственный интеллект достаточно высоки, то выполнение задач ускоряется на 200%, если уровень инвестиций низкий, то ускорение происходит на 20%.

Занятость в промышленности вырастет только в том случае, если рабочие смогут адаптироваться. Но в традиционных продуктах и услугах, скорее всего, людей заменят умные машины. Очень серьезно изменятся профессии. Почти в каждой можно будет сделать приставку – «специалист по данным». Практически нет профессий или бизнесов, которые могли бы быть исключены из этого списка.

На основании статистики (для примера были взяты США) можно сделать вывод о том, что под влиянием технологий произошло радикальное изменение в структуре ВВП. Доля заработной платы в ВВП либо стагнирует, либо падает, в то же время корпоративные прибыли в составе ВВП резко растут.

Всё это приводит к тому, что меняется роль государств. Кто будет лидерами в новых условиях? Пока лидерство сохраняется за США. Непропорционально своему вкладу в ВВП роль в цифровой экономике играют две страны, которые абсолютно доминируют на этом рынке, — США и Китай. Остальным и в капитализации, и в производстве ВВП в цифровой экономике остается очень небольшая доля.

К чему приведет цифровизация? Приведет ли к демократизации доступа к технологиям, выравниванию мирового ВВП? К сожалению, практика показывает обратное – неравенство будет расти. Это неравенство между людьми, которые обладают соответствующей квалификацией, и людьми, которые не могут адаптироваться. Это и неравенство между государствами, которые вовремя делают манёвр, осваивают все новые технологии и вписываются в качестве лидеров в мировую систему цифрового производства, и государствами, которые не следуют этим трендам. Так что тема – очень серьезная для осмысления государственными деятелями.

Как меняется государственное управление?

— Скорее всего, мы будем видеть интеграцию всех государственных услуг на единой платформе, — полагает Герман Греф. — В настоящее время, в частности, в России прорабатывается концепция «Государство как платформа». Носителями всей информации являются облачные технологии или чипы. И все процессы в конце концов зависят не от воли или желания лица, которое принимает решение, а от того, насколько точно сформулированы алгоритмы, и насколько используется в этих алгоритмах процесс машинного обучения и искусственного интеллекта.

Второе противоречие —между глобальностью развития технологий и локальностью мышления. То, что мы видим, — попытки ограничить торговлю, национальные или националистические тренды – это всё выражение данного противоречия – борьбы глобального с локальным.

Появились новые модели взаимодействия: если раньше государство давало бизнесу доступ к проектам, то сегодня оно даёт доступ к информации, потому что данные определяют конкурентоспособность (не только наличие данных, но и способность их обрабатывать). Задачи государства в цифровую эпоху – определить единый универсальный доступ к сервису госуслуг, обеспечить очень быстрый и простой электронный документооборот и создать новое качество человеческого капитала, на котором базируется вся будущая конкурентоспособность. Действующая система образования, к сожалению, не даёт нам шансов в мировой конкурентной борьбе. (Речь идет о России – прим. автора)

Во всех государствах происходит цифровизация, но мало примеров, когда этим занимаются комплексно и с дальней перспективой. Эстония – хороший пример того, как небольшая страна может быть лидером в применении цифровых технологий и создавать себе новые шансы в конкурентоспособности. Так, в Эстонии 2% ВВП сэкономлено благодаря внедрению электронных подписей. Более 500 видов госуслуг полностью предоставляется в электронном формате. 98% медицинских рецептов выписываются онлайн, 95% врачебных данных хранится в цифровом виде. 96% граждан задекларировали свое имущество онлайн. Объём рынка информационных технологий занимает 7% ВВП.

Что такое менеджмент?

В «Сбербанке» работает 35 тыс. менеджеров. Там дали свой ответ на вопрос – что такое менеджмент? Он включает ответы на пять вопросов – что будем делать? Кто выполнит задачи? Как будем действовать? Как измерим? И какова обратная связь? Это применимо на всех уровнях управления, в том числе и государством, чтобы менеджмент был эффективным.

Что происходит на рынке труда?

В настоящее время 80% инноваций в мире создаётся внутри крупных корпораций. Со временем большое число профессий исчезнет. Как реакция на эти процессы появилось такое явление, как неолуддизм, когда люди начинают восставать против использования современных технологий, которые лишают их рабочих мест. А в государствах не готова инфраструктура по переподготовке людей, теряющих работу из-за научно-технического прогресса.

По прогнозам, к 2030 г. появятся 186 новых профессий. От работников в эпоху цифровой экономики требуются пять навыков — творческое мышление; мультиязычность/ мультикультурность; управление навыками; программирование, робототехника; искусственный интеллект. Однако им либо не учат вообще, либо учат плохо.

Конечно, школа будет оставаться ключевым местом для формирования навыков лидеров и так называемых soft skills (связанных с коммуникациями и навыками, необходимыми для успешной работы с людьми), которые сегодня ценятся значительно больше, чем hard skills (профессиональные навыки, которым можно научить и которые можно измерить). По мнению Грефа, надо готовить лидеров, которые могут справляться с пятью вещами – с неизвестностью и неопределенностью, усложнением обстановки, резким увеличением информационных потоков, значительным расширением возможностей человеческого мозга и возрастающей скоростью изменений.

О чём спросили Германа Грефа в Молдове?

— Почему на постсоветском пространстве нет глобальных мыслителей уровня Стива Джобса?

— Я думаю, что наследие Российской империи, Советского Союза гигантское. Если говорить про технологические компании, то такого уровня компаний, как Apple, у нас нет. Но давайте посмотрим на мир с точки зрения наличия стран, где есть независимые компании, которые могут противостоять энергетическим гигантам. Где есть национальная компания, обеспечивающая надлежащего уровня поисковую систему? В США, Китае, России и Корее.

В Китае нет конкуренции. Вся информация из Google была выведена китайскими хакерами, благодаря чему возникла компания Baidu. Китай закрыл свой рынок, Google там не работает. А в открытой конкуренции есть три страны – США, Корея и Россия. В России доля Google – 36%, а у «Яндекса» – около 60%.

Давайте посмотрим на социальные сети – «Одноклассники», «В контакте» и т.д. Я думаю, что они у вас и у нас очень популярны просто потому, что это — очень конкурентоспособные продукты. То есть математический бэкграунд у нас с вами очень мощный. Он даёт очень хорошие возможности. Кстати говоря, в Молдавии очень сильная математическая школа. И для вас это — хороший шанс в цифровом мире. У вас нет нефти и газа, но у вас всё хорошо с мозгами.

— Как вы относитесь к криптовалютам?

— Криптовалюта – побочный эффект развития технологии «блокчейн». Я не очень верю в то, что государства захотят делиться монополией на производство денег. И криптовалюты уже начали с этим сталкиваться. Поначалу в создании криптовалют была полная свобода. Но государства уже опомнились, всё посчитали, и теперь будет происходить постепенный загон данного процесса в «цивилизованные» рамки — его так отрегулируют, что особого смысла заниматься им уже не будет.

А за технологией «блокчейн» – будущее, но пока она очень незрелая и не окажет в ближайшие годы какого-то радикального влияния. Мы очень много этим занимаемся, у нас есть лаборатория «блокчейна», мы ведём много проектов по «блокчейну», в том числе с канадцем российского происхождения – создателем криптовалюты «эфириум» (вторая в мире по популярности и самая революционная. – прим. авт.).

— В период с 2000 по 2007 гг., будучи министром экономического развития РФ, Вы были сторонником экономической интеграции с Западом. При этом финансовая система Российской Федерации зависела от поступлений доллара и евро. Не являлось ли это ошибкой в свете последних событий?

— На мой взгляд, это не являлось тогда ошибкой и не является сейчас, потому что я своих взглядов не поменял. Я считаю, что нам всем нужно интегрироваться. Вообще, есть одна проблема на постсоветском пространстве – мы недостаточно прагматичны, хотя в этом есть и большие плюсы. Все отмечают то, что наши люди более человечны, способны принять нематериальные мотивации, способны на чудеса, что они не единожды в истории демонстрировали.

Но, с другой стороны, в основе всех процессов лежит экономика. И все происходящее сейчас в мире, в том числе политические процессы, во многом становятся намного понятнее, если мы рассматриваем их экономическую основу. Если вы не докопались до экономических интересов, значит, вы не поняли процесса. Сегодня нереально создать никакую экономику, если она не построена на открытости. Даже такие гигантские экономики, которые являются самодостаточными, к примеру Китай (1,5 млрд. потребителей), и то понимают, что будущее – в открытости. Они всё более и более делают прозрачными границы и пытаются выйти за пределы своих потребителей.

В США доминирование построено на том, что крупнейшие корпорации зарабатывают основную массу денег за пределами своей страны. Если говорить о менее масштабных рынках, таких как российский, где около 150 млн потребителей, то этого недостаточно для того, чтобы обеспечить долгосрочный динамичный рост и конкурировать с гигантами по вложению в интеллектуальную собственность, по привлечению лучших людей и т.д. Это можно делать только в условиях открытой экономики. Я не верю в закрытую экономику.

Все без исключения экономики, которые добивались успеха, являлись открытыми. Поэтому, будучи министром экономического развития страны, чтобы поддерживать некую закрытость экономики, нужно было быть либо провокатором, который хочет спровоцировать с своей стране точно не экономический рост и процветание, либо дураком. Между этими двумя опциями я всегда выбираю третью – профессиональную. Я считаю, что любой экономист должен строить открытую систему, которая приведет к тому, что экономика страны и в целом люди будут процветать. Политические процессы приводят к отгораживанию экономики. Но это тоже кем-то делается в защиту своих экономических интересов. Я надеюсь, что всё это носит временный характер. С трендом бороться нельзя.

— Известно, что для развития бизнеса и экономики в целом нужны дешевые длинные кредиты. В России они пока не очень доступны по стоимости. Как российским компаниям реализовывать свои идеи, развивать свой бизнес в таких условиях?

— Стоимость денежных ресурсов зависит от ряда параметров, в первую очередь от инфляции. В настоящее время в России беспрецедентно низкая инфляция (по прогнозу ЦБ России, инфляция в 2018 г. составит 3-4%, в 2019 г. – около 4%. – Прим. авт.), и стоимость денежных ресурсов очень быстро падает. Сегодня для бизнеса кредитные ресурсы стоят ниже 10%. Если инфляция будет держаться на уровне 2-4%, стоимость ресурсов будет снижаться к уровню инфляции. Поэтому при стабильной макроэкономике ставки по кредитам будут порядка 6-7%. Но в Европе, действительно, ресурсы значительно дешевле. В ближайшие годы мы не сможем конкурировать по стоимости денег с Европой и Америкой. Дальше это будет зависеть от того, как будет развиваться экономика.

— Вы сказали, что хотите превратить «Сбербанк» в некую экосистему. Что Вы под этим понимаете?

— В центре экосистемы всегда находится некая платформа – то, что создает способность хранить, быстро обрабатывать и принимать решения. У нас в мире 130 млн клиентов, в стране – больше 100 млн. Мы обладаем огромным объёмом данных. Если мы встроим эту платформу, то, получая данные и подключая другие небольшие компании из разных областей, мы сможем значительно больше понимать про пожелания клиентов и оказывать им значительно больше услуг. Сможем не только видеть их желания, но и предсказывать их, а также помогать другим компаниям, которые входят в экосистему. Это могут быть и независимые компании, но мы отвечаем за качество их сервиса. За обработку данных и доступ к клиентам берём маленькую комиссию. Но для небольших компаний это – огромный подарок, потому что самостоятельная разработка платформы им не под силу, и выход на клиентов стоит огромных денег.

— Готовы ли вы прийти с каком-то проектом в Молдову?

— В Молдове у нас нет планов по бизнесу. Сегодня у нас другие задачи. А различные проекты, в том числе гуманитарные, мы с Игорем Николаевичем обсуждаем.

— Не думали ли вы о создании в России платформы, которая могла бы явиться аналогом ebay или Amazon?

— Думали. И альтернатива тому и другому у нас есть. В России наш ebay – это «Яндекс-деньги», в котором у нас доля 75%. Эта компания сегодня – номер один на рынке в России, и она всё больше присутствует на рынке международных платежей. Что касается компании Amazon, надеюсь, что в ближайшее время закроем сделку по созданию совместного предприятия с компанией «Яндекс-маркет», которая сегодня конкурирует с Alibaba на российском рынке электронной коммерции. Но та и другая структура есть, это – наши приоритеты, и на обоих рынках мы работаем.

— Россия сегодня находится под санкционным давлением. Какие опасности это несёт?

— Очевидно, что в условиях сложности, неопределенности, всевозможных ограничений, которые возникают, а санкции – тоже ограничения, побеждает тот, кто является самым эффективным. А эффективность компаний и государства зависит от эффективности управления. Я давно с этой темой хожу. Нужно построить эффективную систему государственного управления, тогда все остальные вопросы станут прикладными.

 

• Источникnoi.md