«Впаши мое чуждое имя в глубокую память земли…»

Татьяна Галушко – поэт, сотрудник Всесоюзного музея А. С. Пушкина, экспозиционер первой постоянной выставки в Долне.

К 60-летию открытия филиала Дома-музея А. С. Пушкина.

Проведя несколько дней в живописной, тихой, уютной Долне, которую все называли не иначе как пушкинской, Татьяна как-то быстро позабыла шумный, вечно холодный Ленинград. Не вспоминала тенистый и жаркий Кишинев, с которым уже успела познакомиться.

Здесь, в бывшей усадьбе боярина Ралли с садом на огромном холме, можно любоваться свободным полетом листика, словно златокрылой бабочки, чуть слышным жужжанием у поздних роз, георгин и хризантем. То там, то тут падают на вновь ожившую травку огненно-рыжие орехи, краснобокие яблоки. Плывут серебристые паутины, сливаясь с тонкими запахами спелой айвы, медовых груш, да с более острыми волнами из дубовых бочек, где уже начинает бродить первое веселое молдавское вино – тулбурел.

Как здесь хорошо. Какая благодать… Душа отдыхает. Свободно дышится, думается легко. Такое впечатление, что ты в каком-то давно желанном доме. И само собой рождаются «Молдавские стихи», посвященные Евгению Даги.

Есть братья по крови, по горю,

По воинству, винам, стихам,

А ты мне – по этому взгорью,

По этим осенним стогам.

Здесь небо, как нёбо, доступно:

Глотни – и звезда обожжет,

И сердце в ладонь твою стукнет,

Как будто с небес упадет.

Нагнемся – пусть травы – превыше!

И пахнет вином и смолой;

И пусть – как прозрачная крыша –

Романская речь надо мной.

Я верю в ее протяженность,

В ауканье долгих слогов,

Как верят в зеленый и в желтый

Среди безнадежных снегов.

Хочу здесь остаться. Мне мало

В себе эту землю носить:

Хочу виноградиной алой

В ее винограднике быть.

Вечерним задумчивым птицам

Мой голос внуши (угоди!)

А место, где тень моя длится,

Дыханьем цветов обведи.

И рядом с шагами твоими,

Где в борозду зерна легли,

Впаши мое чуждое имя

В глубокую память земли.

Прошу тебя жадно и робко,

Как просят напиться в пути:

Возьми меня, полукровку,

И отчей земле возврати.

Эти прекрасные строки родились в благословенных пушкинских местах 14 октября 1964 года. А потом будут новые встречи. Например, с Игорем Виеру. И будут рождаться новые стихи, посвященные ему.

Но откуда тут быть Игорю Виеру?.. Оказывается, он – не просто известный художник, живописец, гравер. Он – директор Музея изящных искусств в Кишиневе, член экспертной комиссии по аттестации произведений искусства для выставок. А Татьяна Кузьминична Галушко, 27 лет от роду, по поручению Всесоюзного музея А. С. Пушкина, привезла в Кишинев экспонаты, которые должны стать первой постоянной экспозицией в Долне – филиале кишиневского Дома-музея А. С. Пушкина. И она счастлива, что  приходит то самое вдохновение, которое так необходимо при создании любой пушкинской выставки.

В статье О. И. Батаевой, разработчика и автора третьей, самой богатой и научно выверенной, постоянной экспозиции в Долне, приведены фрагменты из статьи Т. К. Галушко, посвященной открытию первой экспозиции в Пушкино. «В 1964 г. Всесоюзный музей А. С. Пушкина совместно с Министерством культуры Молдавской ССР развернул в городах республики большую выставку “Пушкин на юге”. Она была построена на подлинных материалах пушкинского времени и получила широкий отклик». «В то же время колхоз им. А. С. Пушкина Каларашского района обратился с просьбой помочь ему в создании экспозиции народного пушкинского музея в селе Пушкино». «Дом был восстановлен на средства колхоза. Он находится среди абрикосовых рощ и виноградников. В этих местах еще живы легенды о Пушкине. Их рассказывают подробно и любовно, как семейные предания. С Долной связывают  замысел и сюжет “Цыган”. Всесоюзный музей А. С. Пушкина взял на себя задачу – создать экспозицию, помочь новому периферийного собрату пушкинскими изданиями. В дар колхозному музею было отправлено более 1000 книг, помимо собрания сочинений Пушкина, сочинения русских и советских классиков. Для экспозиции были отобраны материалы из фондов Всесоюзного музея А. С. Пушкина – подлинные акварели, гравюры, литографии, фотокопии рукописей и рисунков поэта».

Музей в Долне (Пушкино) был торжественно открыт 8 октября 1964 года. К этому дню закончили ремонт дома. Была размещена первая постоянная экспозиция, пополнена сельская библиотека. Обустроены родник Земфиры и заповедная поляна. Заработали  экскурсии. Первым экскурсоводом была Татьяна Галушко. А первым директором музея стал учитель местной школы Афанасий Петрович Плукчи. Ему помогала жена-москвичка Александра Георгиевна. А потом музей возглавила их дочь Галина.

Первую экспозицию мне довелось увидеть в 1974 году. Тогда я был студентом четвертого курса Молдавского госуниверситета и уже два года профессионально занимался летописью жизни и творчества поэта в Бессарабии. Чуть ранее, в 1973 году, на базе университета проходил пушкинский  VII Всесоюзный праздник поэзии, в котором участвовал правнук поэта Г. Г. Пушкин. Тогда он впервые посетил село Пушкино. А за год до его приезда в Долне открыли один из лучших памятников поэту, созданный скульптором Олегом Комовым.

Первая экспозиция занимала только полдома усадьбы боярина Ралли. Во второй половине находилась богатая сельская библиотека. Экспонаты были размещены на стенах, в одной комнате дома. Сейчас в этой комнате гостиная усадьбы, с которой начинается каждая экскурсия. А тогда украшением всей экспозиции была яркая «Восточная комната-кровать». Ее расположили справа от входа в дом.

Судьба Татьяны Галушко сложилась счастливой, но и во многом трагичной. В 2018 году в Санкт-Петербурге вышла книга «Татьяна Галушко. Стихотворения и поэмы» со вступительной статьей Т. Ф. Нешумовой. В ней автор пишет: «Жизнь подарила ей возможность реализации творческих сил в музейной работе. Галушко с коллегами выстроила экспозиции в Музее Пушкина на Мойке,12, в ленинградском Некрасовском музее, на Даче Китаевой в Царском Селе, подготовила масштабную выставку в Манеже, посвященную 150-летию декабристов, организовала первую выставку Нади Рушевой в Ленинграде (1967), выступала с лекциями о пушкинской эпохе, подготовила, но не успела увидеть изданными книги “Раевские мои…”, “Пушкинский календарь”».

В 1972 году Галушко была объявлена диссидентом вместе с Бродским и Гродницким. Стихи ее не печатали. Она, между тем, продолжала работать в музее зав. экспозиционным отделом. Но в музее никто толком не знал, что произошло. О ней говорили шепотом.

Незадолго до этого из печати вышел литературный альманах «Молодой Ленинград».  А в конце января в ленинградском Доме писателей состоялся литературный вечер, на котором читали свои стихи те, кто был опубликован в этом альманахе. После этого вечера разгорелся грандиозный скандал. Основной удар пришелся на Бродского и Галушко.

К 1988 году здоровье ее резко ухудшилось. Операции, химиотерапия… А она со всей страстностью боролась за свое право заниматься музейной экспозицией в пушкинской квартире на Мойке, 12 – той самой экспозицией, вокруг которой разразился нешуточный скандал в связи с ремонтом и изменениями экспозиционных решений. Между прочим, автор этой статьи посвящен в некоторые моменты того скандала. Его негативные последствия устраняются и в наши дни.

В поэтический мир она вошла рано, будучи еще школьницей. И с юных лет неустанно боролась за утверждение своего имени на поэтическом небосклоне Ленинграда. Первые стихи в печати замелькали в 1957 году. В 1966 году вышел первый сборник стихов «Монолог», отмеченный доброжелательной критикой. Здесь впервые зазвучали ее «Молдавские стихи». В 1971-м вышла книга «Равноденствие». Это был «дневник души» из стихов, написанных в Карелии, Молдавии, Грузии, Армении. Критик Л. Кузьмичева особо выделила стихотворения «Набережная Мойки», «Бильярд Пушкина в Михайловском», «Пушкин и Ризнич». Четвертая книга стихов «Древо времени» появилась в 1988 году и стала, по замечанию критика, «пронзительным прощанием с жизнью».

За год до кончины она создала стихотворение «Друзьям».

Я уже не имею в виду

Напечататься в толстом журнале,

Может быть, в девяностом году

Выйдет книжка, а впрочем, едва ли.

И по общему мнению тех,

Кто пророчил мне в юности славу,

Я на громкую роль и успех

Безвозвратно утратила право.

Пожимают плечами друзья,

Если кто-нибудь, неосторожный,

Спросит: как я, пишу ли? «Семья», –

Отвечают они односложно.

Но усмешка, порхнув по чертам,

Точно птица по зимним деревьям,

Задевает незажитый шрам

Боли, бывшей когда-то доверьем.

Не одна я для вас не сбылась:

Вы во мне для себя не свершились,

Ибо в стае важнейшее – связь,

Если небо редеет, всё ширясь.

Я не каюсь, и не за что мне

Извиняться. Всё вышло, как надо,

Как посеяно там, в вышине

Улетевшего к прадедам сада.

Как ночное растенье в росе,

Я в слезах на земле пировала,

И, как все существуя, как все,

Обделенной ни в чем не бывала.

Зря, друзья, ваши лица судей

Леденеют в безмолвном допросе.

В безымянной общине людей

Вы меня не узнаете вовсе.

Я живу, распахнув календарь

Предрешенному часу навстречу.

Впереди у меня только даль,

Одиночество слуха и речи.

В 2007 году во Всероссийском музее А. С. Пушкина состоялась посвященная ей выставка. В отчете об этом событии сказано: «Всероссийский музей А. С. Пушкина продолжает представлять публике серию выставок, посвященных выдающимся сотрудникам музея, внесшим значительный вклад в дело сохранения и процветания отечественной культуры. Не так давно экспонировалась выставка, посвященная видному ученому и музейщику, создателю первой литературно-монографической экспозиции музея С. С. Ланде. Под его руководством с 1960 года в экспозиционном отделе, а позже и как руководитель отдела, стала работать выдающийся филолог и экспозиционер, а широкой публике известная как большой поэт, Татьяна Кузьминична Галушко (1937-1988), к сожалению, слишком рано ушедшая из жизни, но оставившая блестящее поэтическое наследие…. Заслуги этого человека перед музеем и отечественной культурой неоценимы. Татьяна Галушко была и остается гордостью Всероссийского музея А. С. Пушкина. Любой из нас, когда идет вдоль набережной Мойки, невольно вспоминает ее строки: “Решетки этой почерк отродясь я жалованной грамотой считала…”»

Она родилась в Ленинграде 25 января 1937 года. Семейная жизнь вышла сложной. Отец ушел на фронт, в семью не вернулся – у него была другая семья. В 1941-м мать с трудом вывезла дочь из блокадного Ленинграда по «Дороге жизни». В 20 лет Татьяна осталась совсем одна, вышла замуж. Муж погиб, и она стала вдовой с трехлетней дочерью на руках. Вышла замуж в 30 лет. Родила  двух сыновей от К. М. Санасаряна (1940-2006), ученого-кибернетика.

Но даже в сложных и тяжелых условиях жизни она никогда не изменяла музейному делу и поэтическому творчеству.

В стихах и прозе звучат ее бессмертные признания в любви к молдавской земле, к людям нашего края. Целый ряд ее стихов помечен посвящениями Евгению Даги и Игорю Виеру. Возможно, автор имела в виду Евгения Догу, с которым могла общаться в 1964 году. Тогда Дога оказался в плену паралича левой руки, сменил карьеру пианиста на композиторскую деятельность. Был артистом Молдавского радио и телевидения. Будущая оперная примадонна Мария Биешу исполнила его песню «Белый цветок сада». Его приметили в Минкультуры республики, вскоре он стал, как и Виеру, экспертом, а точнее – членом репертуарно-редакционной коллегии министерства. Е. Даги посвящено это стихотворение.

Хочу не понимать. Что словари!

Хочу освобождения от смысла.

Острее, чем впервой глотнуть кумыса,

Язык чужой услышать. – Говори!

…Как хорошо. Еще, еще продли

Присутствие мое в иной природе,

Где у земли нет имени земли,

Где вещи и понятья происходят

Из губ твоих. И этот произвол

Необъясненных звукосочетаний

Лишает душу прежних очертаний

И растворяет в тихий перезвон.

Так независим голос твой, что вдруг

Я понимаю: речь непроизводна,

А твердь свободно переходит в звук,

Как форму неба принимают воды.

Сквозь шепот твой крадусь настороже,

Звучу верней, хотя звучу бездумно.

И весело мне это. И безумно.

И я не я, а музыка уже. –

Не спрашивай. Когда бы стала мне

Доступна власть ответа – всё пропало.

Мне нужно так: чтоб я не понимала,

И станет мною то, что было – вне.

В том же, 1964-м,  написаны «Стихи о Кишиневе».

А этот город? Он – не вещий,

Он возводился набело,

Под ним не бьется, не скрежещет

Из тела взятое ребро.

Он не был стражем, этот город,

И страшен не был никогда,

Ему не подступала к горлу

Самодержавная вода.

Невнятна и непрекословна

Всегда душа его была.

Где знать ему, что в час условный

И ночь становится – бела.

Он чужд смертям, он чужд слезам,

И посреди российской ямы

Его не возносили ямбы

Над мглой решеток и казарм.

Ах, этот солнечный силок,

Обвитый лозами, он лаком,

В соседстве с выстраданным прахом

Обетованный уголок.

Не выстывать, не восставать,

Стать на припеке тихой тенью

И слушать не пургу, но пенье,

По мне ли это?..

Татьяна Кузьминична Галушко похоронена на Казанском кладбище города Пушкина, бывшего Царского Села.

Виктор Кушниренко, пушкинист