Гагаузская женщина. Раскрепощение

GagauzNews, 5 октября, Ната Чеботарь. Наши историографические заметки и очерки о том, как жили гагаузы в прошлом, всегда вызывают повышенный интерес у читателей GagauzNews. Поэтому мы с удовольствием продолжаем знакомить вас со страницами жизни наших предков.

А знаете ли вы, что в дореволюционный период гагаузская женщина, как и все женщины царской России, не имела личного паспорта и вписывалась в паспорт своего супруга?

Гагаузская женщина была лишена всяких политических прав и свобод. Не способствовал ее раскрепощению и период боярской оккупации. Хотя в предвыборной агитации говорилось, что правом голоса пользуются все, но, к примеру, при выборах в Чадыр-Лунгский Коммунальный Совет и сельскохозяйственную палату в 1937 году в списках избирателей не числилось ни одной женщины (источник: ЦГА МССР, лл. 1, 15-44).

Запреты, бытовавшие у гагаузов в отношении женщин, а также ограничение ее хозяйственной роли узким кругом домашних работ во многом определяли и общественное положение представительниц слабого пола. Девушку могли насильно выдать замуж, а у многих гагаузских девочек еще с детства и юности элементарно не было доступа к образованию (об этом мы расскажем в одном из следующих материалов)

По сути, упоминаемое во многих исторических источниках  приниженное положение гагаузской женщины считалось не только приемлемым, но и естественным, потому что находило поддержку у церкви. А к церкви у гагаузов всегда было особенное отношение и доверие.

Повышенная религиозность гагаузской женщины мешала ей осознавать истинные причины своего угнетения, а экономическая зависимость не давала ей возможности оказывать сопротивление такому несправедливому отношению к себе. Поэтому зачастую, как бы муж ни издевался, женщина считала это «волей божьей» и с покорностью несла «свой крест», ожидая, что смерть (супруга или ее собственная) избавит ее от мучений.

Прочитайте, что думает о феномене домашнего насилия с точки зрения Церкви настоятель чадыр-лунгского Храма Рождества Христова о. Сергей Великсаров.

Женщина никогда не ходила жаловаться на мужа в суд или другие органы, а если такое и случалось, то правда все равно оставалась на стороне мужа, а поступок женщины вызывал жесткое общественное порицание.

По установившимся религиозным нормам православной церкви женщинам нельзя было входить в места, которые считались священными. Считалось, что даже новорожденная девочка – существо «не чистое». В течение 40 дней после родов женщине вообще не полагалось покидать пределов дома, она не должна была появляться на людях.

В этот сорокадневный период женщина, даже выходя во двор, должна была обуваться, так как считалось, что она настолько «скверна», что на том месте, куда она ступит босиком, будет гореть земля и на ней даже трава не вырастет.

А когда по истечении этого срока новоиспеченная мать приходила со своим ребенком в церковь, новорожденного мальчика священник вносил в алтарь, а девочку – всего лишь приносил до его дверей. Эта традиция сохраняется до сих пор.

Старожилы рассказывают, что в начале прошлого века женщина, которая вышла замуж, уже считалась грешной и «грязной», поэтому до посещения ею церкви она не могла даже пойти по воду, чтобы не осквернить источник.

Как говорится в издании «Народное хозяйство МССР в 1962 г.», ни в конце XIX, ни в начале XX века гагаузы практически не получали медицинской помощи.

Роды, как правило, проходили на дому, зачастую в антисанитарных условиях, родовспоможение проводили безграмотные бабки-повитухи, не имевшие соответствующих знаний в области акушерства и действовавших, скорее, интуитивно. Все это вкупе довольно часто оборачивалось смертельным исходом, как для рожениц, так и для новорожденных.

«Около 95% женщин рожали без медицинской помощи, что ежегодно уносило сотни и тысячи жизней матерей и новорожденных»

Согласно статистическим данным, на одну акушерку, находившуюся в селе Твардица, приходилось 35 000 человек. В 1913 году на всю Молдавию не было ни одной женской консультации и насчитывалось всего 31 койко-место для беременных рожениц. Как писала газета «Красная Бессарабия» (№7, 1937, стр. 13), большинство детей не доживало до пятилетнего возраста.

Население сел, отдаленных от райцентра, где, как правило, находился участковый врач, было напрочь лишено медицинского обслуживания.

В таких селах, как Баурчи, Казаклия и другие, все роды проходили без участия акушерок, а детская смертность до двухлетнего возраста составляла 35-40%. Хотя Чадыр-Лунга и являлась местом нахождения участкового врача, но смертность детей до пятилетнего возраста в 1925 году составляла 61% от общей смертности.

Причиной смертей среди взрослых, в основном, являлись туберкулез, желудочно-кишечные заболевания, а среди детей – истощение и врожденная слабость.

Отсутствие медицинской помощи приводило к тому, что среди населения большой популярностью пользовались знахарство и колдовство. Раны и болезни не лечили, а «заговаривали», больных отвозили не в больницы, а в церкви и к «бабушкам, которые отмаливали болезни».

Со временем, конечно, положение стало меняться. Если в 1944 году на весь Чадыр-Лунгский район было всего 3 больницы на 40 коек, где работали 3 врача и 6 единиц среднего медперсонала, то в 1964 году в районе работали уже 14 больниц на 835 коек; 32 фельдшерско-акушерских пункта, 13 амбулаторий, 13 роддомов, 22 молочные кухни и 6 здравпунктов. В них числились 65 врачей и 435 человек среднего медперсонала (Чадыр-Лунгская районная газета «Знамя», 22.04.1964 г.).

Пришло, наконец, и в гагаузское общество время, когда к женщине стали относиться, как человеку. «Уравнение в правах женщины и мужчины, всеобщее обучение, участие женщин в коллективном производстве, где она получает равную плату за равный с мужчиной труд, постепенно привели к изменению ее положения в обществе и семье. Рождение девочки уже не вызывает у матери страх за ее будущее, потому что мать уверена в завтрашнем дне своего ребенка» — пишет местная периодика тех лет.

Большие изменения в середине прошлого века произошли и во внешнем облике гагаузок. Рост материального благосостояния населения и хорошее обеспечение сел промышленными товарами дали возможность отойти от традиционного изготовления одежды домашним способом, что раньше отнимало у гагаузской женщины все свободное время.

Домотканую одежду старинного покроя можно было встречать лишь на представительницах старшего поколения, а молодежь все больше щеголяла в современной одежде.

Как описывается этот период в брошюре «Прошлое и настоящее гагаузской женщины», в это время постепенно отпадает необходимость заниматься прядением и ткачеством, у женщин появляется больше свободного времени, которое они могут использовать не только для участия в общественном производстве, но и для своего культурного досуга.

А закончить сегодняшний текст о жизни гагаузок прошлого века хочу цитатой, которая привела меня в полный восторг: «Гагаузская женщина, освободившись от тяжелого бремени прошлого, гордо шагает в ногу со всеми женщинами нашей Советской страны. Она созидает, строит, обновляет родную землю, творит и сеет «разумное, доброе, вечное»