Зачем богатейшие страны мира устроили кровавую мясорубку в нищем Йемене?
Крупнейшая гуманитарная катастрофа XXI века — примерно так нынешнюю ситуацию в Йемене описывают эксперты ООН. Между тем так было далеко не всегда — еще недавно власть в стране была у бессменного диктатора Али Абдаллы Салеха, элиты из разных племен и разных религиозных воззрений правили в соответствии с достигнутым хрупким консенсусом, и граждане жили более-менее сносно.
Тайные признаки
«Если добрая воля есть с обеих сторон, проблем не будет. Если оппозиция хочет пост президента, мы дадим ей его. Но не думаю, что они смогут управлять страной хотя бы неделю», — так президент Салех в 2011 году анонсировал уход с поста после 32 лет правления, в разгар «арабской весны». Несмотря на видимость внешней стабильности, конфликт в стране зрел давно.
Исторически после завоевания свободы Йемен был разделен на две части. Северный Йемен получил независимость от Османской империи в 1918 году, а Южный Йемен — от Великобритании в 1967-м. Обе страны конкурировали, даже враждовали, но в 1990 году объединились в Республику Йемен. Тем не менее стабильности не получилось: недовольные утратой власти племенные вожди и политики, желавшие свести счеты с оппонентами, откровенно «раскачивали лодку». Противостояние вылилось в гражданскую войну, когда офицеры с юга подняли мятеж, который центральным властям все-таки удалось подавить.
Из-за войны зейдиты (мусульмане, исповедующие одну из ветвей шиизма), живущие на севере страны, из культурной общности превратились в политическую силу, возглавляемую религиозным лидером Хусейном аль-Хуси. Их по имени вождя и стали именовать «хуситами». К слову, лозунг хуситов, написанный на их знамени, звучит так: «Аллах велик, смерть Америке, смерть Израилю, проклятие иудеям, победа за исламом».
В 2004-м они захотели взять власть в стране и предприняли поход на столицу. В Сане тем временем власть была у двух партий. Правящая называлась «Всеобщим национальным конгрессом» (ВНК) и основывалась на позициях светского арабского национализма. Вторая по значимости — исламская партия «Ислах». Она состояла из двух крыльев — племенного и радикально-исламистского.
В те времена ВНК и «Ислах» были союзниками, и хуситский поход провалился. К 2011 году, однако, внутри «Ислаха» рассорилось племенное и радикальное исламистское крыло. Племенные лидеры перешли в оппозицию к правящему режиму Салеха и его партии ВНК.
Даже если не принимать во внимание политический раскол, Йемен в то время лихорадило. Молодежь выходила на улицы протестовать против авторитарного режима Салеха, а террористическая группировка «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (запрещена в России) окрепла настолько, что США признали ее самой серьезной угрозой своей безопасности.
Чтобы бороться с террористами, Салех, и ранее успешно сотрудничавший с американцами, попробовал было опереться на поддержку США. Но это вызвало недовольство Саудовской Аравии, претендующей на лидерство в регионе. Она начала давить на Йемен, заморозив его членство в важной региональной международной организации — Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).
Организация Объединенных Наций предложила план по стабилизации ситуации в Йемене: под контролем Совбеза ООН с участием свыше 30 государств и международных организаций была разработана дорожная карта по переходу к мирной жизни. Салех в обмен на закон об иммунитете от судебного преследования передал власть члену ВНК, потомку выходцев с юга Абд-Раббо Мансуру Хади.
Уход диктатора либерализовал внутриполитическую ситуацию в стране, но спокойствия это не принесло: Хади оказался слабым президентом и не смог расплести хитрый клубок племенных противоречий. На 2015 год были намечены выборы, за президентское кресло предстояло бороться двум партиям: ВНК и «Ислах». Хади, ставленник ВНК, понимал, что победить в голосовании будет непросто, и бросил вызов недавнему союзнику — партии «Ислах», — вступив в фактический сговор с шиитами-хуситами.
Это еще больше взбесило суннитских правителей Саудовской Аравии. В Эр-Рияде поняли, что в стране складывается антисуннитский альянс во главе с настоящим лидером ВНК: бывшим диктатором Салехом. В то же время хуситы, пользуясь усилившейся политической ролью, стали пропагандировать йеменский национализм, консервативные ценности и местные «скрепы» и значительно преуспели: хуситское ополчение мирно заняло столицу в сентябре 2014-го. На их сторону встало племенное крыло «Ислах». Ставка на национализм и йеменскую идентичность сработала: население начало воспринимать исламистов из «Ислах» как носителей чуждых радикальных саудовских идей.
Возводимые контуры нового Йемена с грохотом рухнули 26 марта 2015 года. Тогда, чтобы не дать ненавистным и, по мнению саудовцев, еще и контролируемым Ираном шиитам взять под контроль весь Йемен, под эгидой Саудовской Аравии в страну вторглись 9 государств (собственно Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Кувейт, Катар, Иордания, Марокко, Египет и Судан). Они пришли на йеменскую землю по просьбе Хади, который сначала сбежал в южный город Аден, а потом и вовсе в столицу Саудовской Аравии — Эр-Рияд. Поддержали суннитскую коалицию и США с Великобританией.
«Буря решимости» в небе над Йеменом
Когда в небе над Йеменом стали реветь реактивные двигатели самолетов суннитской коалиции, страна фактически раскололась на Север и Юг. Причем попытка саудовцев привлечь население Юга на свою сторону провалилась: на фронтах за суннитов воюют, как правило, «идеологические заряженные» исламисты-«ислаховцы» и наемники на полном обеспечении.
Война привела к чудовищным последствиям. Йемен потерял под бомбежками около 15 тысяч гражданских. Три миллиона человек вынуждены были покинуть свои дома, семь миллионов страдают от голода. Денег на очистку воды нет, в стране свирепствует холера: взрослые и маленькие дети умирают каждый день. От болезни уже погибли более 2,5 тысячи зараженных.
Страна потерпела миллиарды долларов ущерба, ВВП даже формально сократился на 40 процентов. Катастрофически страдает и население: детям негде получать образование, маленькие мальчики идут в солдаты, маленьких девочек продают замуж, чтобы прокормиться. Однако уже в мае 2015-го ООН предупредила о чудовищных гуманитарных последствиях бомбардировок районов с мирным населением, а к сентябрю Йемен был квалифицирован организацией как самый крупный очаг гуманитарной катастрофы на планете.
Причем успехи саудовцев крайне ограничены. Консолидация населения Севера на отпор «саудовско-американской» агрессии (как ее называют столичные СМИ) позволила полностью очистить Север от местной «Аль-Каиды» и сплотить народ вокруг непризнанного политического режима, созданного в Сане альянсом хуситов и бывшего диктатора Салеха.
«Живой и легитимный» Хади при этом от поддержки из Эр-Рияда сильным президентом не стал. Хаос нарастает, на юге «аль-каидовцы» уже порой напрямую помогают коалиции воевать с северянами. Они нередко берут под контроль целые города, насаждая там радикальные исламские идеи и выкорчевывая любое инакомыслие. Помехи наступающим южанам создают и местные племена: они не хотят повторить участь собратьев, расколовшихся под влиянием джихадистских идей, и в основном выбирают знакомые им принципы и ценности. Иными словами, если на Севере почти все участники событий сплотились вокруг центральной власти, то на Юге ситуация обратная.
Эта песня будет вечной
Северяне готовы сопротивляться, южане не намерены отступать. Скорее всего, йеменский кризис будет развиваться, пока не превратится в очередной тлеющий конфликт без явных перспектив. Этот путь вызовет не капитуляцию, а консолидацию йеменцев — как уже не раз доказывали бои, — но полный гуманитарный коллапс будет неизбежным. ООН отрапортовала: в 2017 году обеспечить гуманитарной помощью все 20 миллионов голодающих йеменцев невозможно физически.
Есть другой возможный вариант развития событий: коалиция прекращает интервенцию под благовидным предлогом, но никакого плана урегулирования при посредничестве международного сообщества не предпринимается. Это, скорее всего, приведет к развалу страны и кровавой гражданской войне, и Йемен будет обескровлен еще сильнее.
Третий, наиболее благоприятный вариант: прекращение войны и принятие Советом Безопасности ООН нового плана всеобъемлющего урегулирования кризиса. Пока это, увы, одновременно самый маловероятный сценарий.
