Ротшильды и Макрон, или Формула RF=RF под вопросом

«Интерес к клану Ротшильдов, – пишет профессор Валентин Катасонов, – в очередной раз за 200 лет обострился в связи с выборами президента Франции – после того, как мало кому известный 39-летний Эммануэль Макрон обошёл в первом туре выборов всех других кандидатов, а французские СМИ дружно принялись писать о нём как о следующем французском президенте… Стремительное выдвижение Макрона на политическую авансцену многие связывают с тем, что пять лет назад этот молодой человек шагнул в коридоры власти непосредственно из парижского банка Ротшильдов».

Макрон как проект

Речь идёт о банке Rothschild & Cie. Хотя банк под таким названием (Rothschild & Cie Banque) существует в Париже только с 1986 года, закладка его финансового фундамента состоялась много раньше. В 1815 году младший из «франкфуртской пятёрки» – пяти сыновей основателя династии Майера Амшеля Бауэра (Ротшильда) – 23-летний Якоб (Джеймс) Ротшильд учредил в Париже банк «Братья Ротшильды». 152 года спустя, в 1967 году, частный инвестиционный банк «Братья Ротшильды» был преобразован в депозитарный «Ротшильд Банк»; в 1982 году при президенте-социалисте Франсуа Миттеране «Ротшильд Банк» был национализирован, а четыре года спустя стараниями французских Ротшильдов, Давида (р.1942) и его кузена Эрика (р.1940), появился на свет банк Rothschild & Cie.

Говорят, память о национализации 1982 года с такой силой отпечаталась в сознании старого барона Давида, что с тех пор он не переносит французских социалистов. Так или иначе, но события последних восьми месяцев – своевременное отмежевание Эмманюэля Макрона от непопулярного президента-социалиста Франсуа Олланда; уход Макрона в августе 2016 года в отставку с поста министра экономики в правительстве социалиста Манюэля Вальса (что означало выход молодого кандидата на короткую финишную прямую перед президентскими выборами); раскол Социалистической партии, вызванный действиями Вальса, ушедшего к тому времени с поста премьера; катастрофический результат в первом туре выборов представителя правящей Социалистической партии Бенуа Амона (6,3% голосов) – выглядят частями одного большого политического сюжета.

Во всяком случае, старейшая политическая партия, известная на протяжении большей части ХХ века как Французская секция Рабочего Интернационала, умевшая некогда сплачивать всю трудовую Францию, сегодня отброшена на позиции маргинальной организации. Одним из символов упадка стал призыв заигравшихся политических наследников Жана Жореса проголосовать во втором туре президентских выборов 7 мая… за кандидатуру Ротшильдов.

Российская исследовательница истории семьи Ротшильдов Екатерина Глаголева пишет, что Rothschild & Cie Banque окрестили «президентским банком», имея в виду, что он «внедрял выпестованных им «птенцов» в окружение главы государства» (1). Так, сводный брат барона Давида, Эдуард де Ротшильд (р.1957), «поддерживал давние отношения с президентом Николя Саркози (2007-2012) и его первой женой Сесиль»; после того, как Саркози стал президентом, заместителем генерального секретаря его администрации сделали бывшего сотрудника Rothschild & Cie Франсуа Пероля и так далее.

Однако выражение «президентский банк» страдает неточностью. Гораздо точнее назвать парижский банк Ротшильдов «банком-изготовителем» президентов. Это питомник тех, кого предназначают управлять Францией и французами.

За неполные шесть десятилетий существования Пятой Республики Эмманюэль Макрон – не первый политический проект потомков Майера Амшеля. Первым ротшильдовским «проектом» на высшем государственном посту был премьер-министр, а впоследствии президент Франции Жорж Помпиду, проходивший службу у Ротшильдов дважды: в 1954-1958 и в 1959-1962 годах. Интересно, что Помпиду не был специалистом в банковском деле и финансах, но это не помешало Ги де Ротшильду (1909-2007) сделать человека с опытом лицейского преподавателя литературы директором банка «Братья Ротшильды». Причины имелись. В драматические дни мая 1968 года, когда, как пишет Уильям Энгдаль, «американцам оставалось решить проблему с де Голлем» (2), Помпиду вступит в конфликт с генералом и уйдёт в отставку с поста премьер-министра. В январе 1969 года СМИ широко разнесут ответ Помпиду на вопрос о его политическом будущем: «Политического будущего у меня нет; у меня есть политическое прошлое и будет, если Богу угодно, государственное будущее!» А три месяца спустя «самый прославленный из французов» генерал де Голль окажется вынужденным уступить пост главы государства Жоржу Помпиду.

Гнёт денег в политике

Ротшильды уже не первый год уделяют повышенное внимание своей информационной политике, стараясь охватить весь спектр французского (и не только французского) общественного мнения. В 2005 году Эдуард де Ротшильд стал главным акционером известной газеты левого направления «Либерасьон», сделав первый взнос в 20 миллионов евро. «Либерасьон» была основана в 1973 году писателем-бунтарём Жан-Полем Сартром с целью дать, наконец, французам периодическое издание, не имеющее ничего общего с частным капиталом, банками и рекламой. Мечта Сартра после его кончины приказала долго жить, а Эдуард де Ротшильд, вложив деньги в “Либерасьон”, хладнокровно заметил: «Это первый этап промышленного проекта в секторе прессы. Мы с моей командой рассмотрели некоторые другие проекты во Франции и за рубежом, и, разумеется, мы не ограничимся одной лишь “Либерасьон”». Судя по тональности, какую приобрела во Франции информационная кампания в поддержку президентства Макрона, «другие проекты» были не только рассмотрены, но и реализованы.

Что же касается Эмманюэля Макрона, то его в 29 лет (в сентябре 2008 года) взяли в ротшильдовский банк стажёром. До этого он после окончания колледжа иезуитов в Амьене и 11 лет ученья в лицее Генриха IV, Университете Париж-Нантер, Институте политических наук, Национальной школе администрации поработал четыре года (2004-2008) фининспектором. Последовавший затем взлёт молодого человека в банке был головокружителен: аналитик, менеджер, помощник директора, директор, управляющий директор, полноправный компаньон банка – и это за какие-то два года (2008-2010).

С тех пор карьера способного питомца ротшильдовского банка двигалась по двум дорожкам – финансовой и политической. В 2010 году, будучи компаньоном Rothschild & Cie, Макрон оказывается в ближнем окружении лидера Социалистической партии Франсуа Олланда, а в мае 2012 года, после победы Олланда на президентских выборах, он из кресла компаньона банка пересаживается прямиком в кресло заместителя руководителя администрации президента. На этом посту он тоже долго не задержится и в августе 2014 года будет назначен министром экономики, промышленности и цифровых дел. А ещё два года спустя, в августе 2016-го, он оставит министерство, чтобы провозгласить создание новой политической партии «Вперёд!» (En marche!) и объявить о своём намерении стать главой государства.

Пребывание Макрона на посту министра экономики для ротшильдовского банка было небесполезным: к 2015 году этот банк возглавил рейтинг французских банков по уровню доходов и вошёл в первую пятёрку мировых банков, специализирующихся на слияниях и поглощениях. Поэтому не только тех, кто голосовал в первом туре за Марин Ле Пен, но и тех, кто предпочли Фийона или Меланшона и кому 7 мая предстоит ещё раз сделать выбор, не удивляет, что деятельность Макрона-министра ознаменовалась бурным ростом слияний и поглощений государственных компаний. Умножалось от этого и благосостояние Rothschild & Cie. Вывела же когда-то одна из французских газет (это было в 1962 году) уравнение французской политики, опубликовав статью под заголовком «RF=RF», что означало: République Française=Rothschild Frères (Французская Реcпублика=Братья Ротшильды). Формула была полемическим преувеличением, но она зафиксировала одно из главных заболеваний общества – гнёт денег в политике.

7 мая для Франции многое только начинается

Если продолжить аналогию между двумя ротшильдовскими «проектами» (Помпиду – Макрон), то и «закон о росте, экономической активности и равенстве экономических возможностей» (август 2015 г.), на который ссылаются как на «закон Макрона», правильнее назвать «законом Ротшильда» – подобно тому, как французы прозвали «законом Ротшильда» закон 1973 года о Банке Франции («закон Помпиду – Жискара»).

Впрочем, есть в «законе Макрона» (он предусматривает поощрение миграции, упрощённое увольнение работающих по найму и увеличение рабочего дня) отчётливый след влияния ещё одной фигуры – члена Бильдербергского клуба и фанатичного идеолога глобализации Жака Аттали, при котором Эмманюэль Макрон состоял около года (2007-2008) в роли заместители докладчика в Комиссии по улучшению французского экономического роста. Философия Аттали, выходца из среды алжирских евреев-сефардов, сводится к тому, что всемогущество денег – самый справедливый общественный порядок, а рождаемое глобализацией племя «всемирных кочевников» должно быть решительно отсечено от их национальных корней. Этот же комплекс идей заложен в предвыборную программу Макрона под названием «Революция». Против этого комплекса идей и поднялся во Франции «Национальный фронт».

Демократия с её подводными механизмами устроена так, что 7 мая французы могут вручить высшую власть в государстве молодому человеку, воспитанному на морали иезуитов, рисующему картины будущего à la Аттали и запущенному на политическую орбиту теми, кто уверен, что «мы говорим Франция – подразумеваем Ротшильды». Однако остроумный изобретатель формулы RF=RF всё же ошибался. Здесь нет знака равенства, и сама эта формула под вопросом. И на кого бы ни указали 7 мая избирательные бюллетени, для Франции в этот день ничто не закончится. Весь ход необычной президентской кампании 2017 года показывает, что многое для Франции только начинается.

Источник: cont