Русский язык в Молдове?

В минпросвете говорят, что выбор учащихся между английским, французским и русским языками (именно в таком порядке они указаны в Кодексе об образовании) будет свободным и никаких препятствий чиниться не будет, в экспертном сообществе считают, что у министерства просвещения имеются все рычаги для дальнейшего выдавливания русского языка из образовательной системы. Кодекс об образовании законодательно развязывает чиновникам руки, и минпросвет может этим воспользоваться. Особенно, если у его руля останутся либералы.

При этом непонятно, как наше Правительство обеспечит исполнение требований Статьи 7 Закона о функционировании языков в МССР, которая гласит: «Для руководящих работников, работников органов государственной власти, государственного управления и общественных организаций, а также для работников предприятия, учреждений и организаций, по долгу службы общающихся с гражданами (здравоохранение, народное образование, культура, средства массовой информации, транспорт, связь, торговля, сфера, обслуживания, жилищно-коммунальное хозяйство, правоохранительные органы, аварийно-спасательная служба и др.), независимо от национальной принадлежности, в целях обеспечения права гражданина на выбор языка устанавливаются требования в части владения молдавским, русским, а в местностях с населением гагаузской национальности и гагаузском языками на уровне общения, достаточным для выполнения трудовых, служебных и должностных обязанностей…»

Язык твой – враг мой

Русский язык в Молдове пережил несколько периодов гонений, и происходило это каждый раз, когда у власти в стране оказывались национал-радикалы.

Первый этап активного вытеснения русского языка из системы образования и масштабного закрытия русских школ пришёлся на первые годы независимости. С 1990 по 1994 гг. доля детей в русскоязычных дошкольных учреждениях сократилась с 39% до 23%, школах – с 39% до 26%, колледжах – с 51% до 18%, вузах – с 55% до 31%. После парламентских выборов 1994 г., когда Народный фронт, ещё недавно собиравший огромные митинги, оказался в оппозиции, этот процесс стал менее масштабным, но закрытие русских школ продолжилось.

В 2001 г. пришедшие к власти коммунисты попытались повысить статус русского языка: ПКРМ намеревалась придать ему статус официального посредством внесения некоторых поправок в Закон о функционировании языков 1989 г. Тогда же было принято решение ввести обязательное изучение русского языка в школах с государственным языком обучения не с 5-го, а со 2-го класса. Однако продолжительные акции националистического характера ХДНП, среди лозунгов которой значился “Не засовывайте нам русский язык в глотку!”, а также давление западных партнёров, заставили власти отказаться от этой идеи.

Несмотря на активный прессинг 1990-х гг., выдавить русский язык из публичной сферы и существенно ограничить его функциональное пространство у радикально настроенных политиков не получилось. Если при всесоюзной переписи населения 1989 г. русским языком, как родным или вторым владело 57,8% населения Молдавской ССР, то в ходе переписи 2004 г. о такой степени владения им заявило почти 59% граждан Республики Молдова – без учёта Приднестровья.

Какова ситуация на сегодняшний день – сказать проблематично. Перепись населения 2014 года, по сути, оказалась проваленной: как признал глава Национального бюро статистики Виталий Валков, только в Кишинёве не охваченными во время проведения переписи оказалось около 40% населения. Однако согласно соцопросу, проведённому в 2011 г. Центром социологических исследований и маркетинга CBS-AXA, порядка 62% граждан Республики Молдова на тот период свободно говорили, читали и писали на русском языке. И только 1% опрошенных заявил, что не знает русского языка.

“Республика Молдова – это особый регион, в котором распространение и функционирование русского языка определено не отдельно взятыми политиками, а историей. С момента зарождения молдавского государства, более 300 лет, молдавская канцелярия велась на славянском языке, и молдаване знали славянские языки, в нашей стране проживает более 30% русскоязычного населения. Эти факторы, а также 200 лет нахождения в составе Российской империи, а потом и СССР перевешивают и Кодекс об образовании, и целый ряд других законов и решений, принятых с целью ограничить использование русского языка на территории РМ”, — заявила noi.md председатель Ассамблеи народов Молдовы Ольга Гончарова.

И все-таки, как отмечают специалисты, проблема существует. Республика Молдова пока выезжает за счёт пресловутого “советского наследия”. Политика выдавливания русского языка из всех сфер жизни, в том числе образовательной, уже дала определённые результаты: количество молодых людей, не владеющих русским языком, быстро растёт, особенно на периферии.

Кодекс как инструмент идеологии

В начале 2013 г. на заседании парламентской комиссии по культуре, образованию, науке, молодёжи, спорту и СМИ (комиссия обсуждала проблемы, связанные с процессом “оптимизации” учебных заведений) депутат от Либеральной партии Анна Гуцу заявила, что русские школы вообще не должны финансироваться из госбюджета – они должны функционировать на основе частных поступлений.

Воплотить эту “розовую” мечту праворадикальных политиков на данном этапе, слава Богу, не представляется возможным, но вот “подправить” лингвистическую статистику либералам, руководящим сейчас министерством просвещения, вполне под силу.

Когда летом 2015 г. Корина Фусу была поставлена Либеральной партией во главе министерства просвещения, оппозиция выразила опасение, что с этим назначением снова начнутся эксперименты в сфере образования, которые могут окончательно похоронить отечественную образовательную систему, подменив её примитивной идеологией. И Корина Фусу недоброжелателей не разочаровала, принявшись активно выдавливать русский язык из системы образования.

Например, в середине 2015-2016 учебного года в минпросвете была ликвидирована должность консультанта по преподаванию русского языка: его обязанности были перепоручены специалисту, отвечающему за обучение родному языку гагаузов, болгар, украинцев. “Наступление на русский язык в системе образования продолжается, его статус последовательно снижают, низводя до языка национальных меньшинств. О том, что это — язык межнационального общения, вспоминать принципиально не хотят. Фусу вышла на оперативный простор”, — отреагировали на это решение в Ассоциации русскоязычных журналистов.

А осенью 2015 г., в нарушение положений Кодекса об образовании, Корина Фусу подписала указ о переводе русского языка в 8 лицеях-билингвах (лицеи с преподаванием на госязыке с углублённым изучением французского) из обязательных предметов в разряд факультативных дисциплин. Якобы о снижении языковой нагрузки на детей просили родители учащихся этих учебных заведений, хотя, как писала пресса, многие родители были возмущены данным решением, заявив, что их просто поставили перед фактом.

С 2018-2019 учебного года должна вступить в силу ст.9 (8) Кодекса об образовании, которая закрепит за русским языком статус иностранного языка в системе образования, который будет изучаться в национальных школах по выбору. В настоящее время русский язык в школах с государственным языком обучения является обязательным предметом гимназического цикла. Согласно учебному плану на 2016-2017 учебный год, на изучение предмета “Русский язык” в национальных школах предусмотрено 2 часа (комплексное обучение) в 5-7 классах и 2 часа (интегрированный курс) в 8-9 классах.

Однако уже через год русский язык в школах с преподаванием на госязыке станет факультативным, то есть необязательным учебным предметом, изучаемым по выбору учащегося или его родителей – как один из иностранных языков. И хотя в минпросвете уверяют, что если дети захотят изучать русский язык, никаких препятствий им чинить не будут, в экспертном сообществе в этом сильно сомневаются — особенно в свете кадровой политики, проводимой либералами в сфере образования.

Как заявляла ранее ректор Славянского университета, председатель Молдавского общества преподавателей русского языка и литературы Татьяна Млечко, выбор изучаемого языка в национальных школах, скорее всего, будут делать не дети, и даже не их родители, а администрация учебных заведений. И тут многое будет зависеть от политических воззрений и предпочтений директоров школ.

Председатель Ассамблеи народов Молдовы Ольга Гончарова тоже считает, что право выбора учащихся и их родителей может быть ограничено: “Если в Кишинёве ещё можно говорить о каком-то выборе, то в регионах с этим могут возникнуть проблемы. С одной стороны, на периферии исходят из имеющихся условий – материально-технических и кадровых. А как все мы знаем, преподаватели не слишком охотно едут в районы, многие учителя там предпенсионного и пенсионного возраста. Уйдёт учитель русского языка на пенсию – уйдёт и русский язык. С другой стороны, конечно, многое будет зависеть от настроя и политической принадлежности администрации учебного заведения. Существует вероятность давления на родителей со стороны администраций учебных заведений, особенно в небольших населенных пунктах. А люди у нас, как правило, беззубые”.

В случае возникновения таких ситуаций, считает Ольга Гончарова, пожалуй, единственной возможностью отстоять свои права станет обращение в Совет по не дискриминации – если учащиеся национальных школ и их родители не найдут понимания в районных управлениях образования или министерстве просвещения.

Грузинский опыт

Когда Кодекс об образовании вступит в полную силу, русский язык – один из шести официальных языков ООН, второй по распространению в Республике Молдова, самый распространенный язык в Европе, станет только третьим в списке приоритетности иностранных языков в молдавской образовательной системе. А главным иностранным языком в Молдове будет английский.

В этом плане Республика Молдова практически пошла по грузинскому пути, что не удивительно: когда в РМ разрабатывался нынешний Кодекс об образовании, официальный Кишинёв активно дружил с официальным Тбилиси. Летом 2012 г., съездив с визитом в Грузию, премьер-министр Владимир Филат объявил, что грузинская сторона поделится с Молдовой опытом реформирования в сфере образования и, в частности, “будет перенят опыт Грузии по изучению английского языка в учебных заведениях”.

Преподавание русского языка в грузинских школах перестало быть обязательным в 2011 г. Если в начале 2000-х гг. в Грузии насчитывалось около 200 школ и секторов с преподаванием на русском языке, то к 2014 г. в Тбилиси осталось только две русские школы, в целом по Грузии – 28 и еще в 50 русский язык преподавался в качестве второго иностранного. Ну а первым иностранным, согласно так называемой “лингвистической революции” президента Михаила Саакашвили, провозглашённой в 2010 г., стал английский язык.

Английский язык в Грузии изучают с 1 класса. Второй иностранный язык (по выбору – немецкий, французский или русский) – с 5-го. Следствием такой языковой политики стало то, что молодёжь, родившаяся в независимой Грузии, почти не знает русского языка. К тому же, как говорят местные эксперты, английский язык в Грузии начал постепенно вытеснять даже и родную, грузинскую речь.

Конечно, до таких перегибов в РМ дело вряд ли дойдет, учитывая наши исторические, этнические и лингвистические отличия от той же Грузии. Однако, как отмечает председатель Ассоциации русскоязычных журналистов Молдовы Юлия Семёнова, в республике уже возникли проблемы с функционированием русского языка, и намерение властей придать ему статус иностранного в системе образования эти проблемы только усугубит.

“Уже далеко не все выпускники молдавских школ свободно владеют русским. Я встречалась с людьми, которые даже не понимают его. Причём, происходило это в кишинёвских магазинах, где, казалось бы, сотрудники должны знать два языка. Исключение русского языка из школьной программы – это даже не ошибка, не просто нарушение Закона, а преступление против молодёжи. Играя в геополитические игры и преследуя собственные политические интересы, взрослые искусственно создают барьеры для молодёжи. Кому мешает знание русского языка?”, — задаётся вопросом Юлия Семёнова.

Позднее зажигание

По словам председателя Ассамблеи народов Молдовы Ольги Гончаровой, сейчас Республика Молдова движется по тому же “лингвистическому” пути, который страны Восточной Европы и Балтии прошли лет 20 назад и от которого постепенно стали отказываться.

Например, в Эстонии русский язык является иностранным и одним из языков национальных меньшинств с 1995 г. С начала 1990-х гг. в эстонских школах началось сокращение количества уроков русского языка с последующим частичным или полным отказом от этого предмета. Однако уже в 2000 гг. ситуация начала меняться, но за это время успело вырасти целое поколение, которое практически не владеет русским языком и теперь вынуждено учить его дополнительно и самостоятельно.

“В Эстонии русский язык в 1990-е гг. тоже активно выдавливался, в том числе из системы образования. Однако туризм и, в частности, туристы из России, серьёзно подпитывают экономику этой страны. Половина туристов, приезжающих в Эстонию, – это, как правило, туристы из Российской Федерации. Поэтому сейчас все больше детей в эстонских школах выбирают русский язык для изучения, чтобы потом работать в сфере туризма. То есть развитие экономики очень часто влияет на выбор языка обучения”, — отмечает Ольга Гончарова.

Экономическое развитие Республики Молдова тоже очень сильно завязано на России, несмотря на все санкции, эмбарго и прочие политические и экономические сложности последних лет. Благодаря отсутствию языкового барьера, молдавские производители без проблем торгуют со странами СНГ. В прошлом году молдавские трудовые мигранты прислали на родину около 1 млрд 80 млн долларов. Большая часть средств – почти 36% от общего объема переводов (387,4 млн долларов) проступила из Российской Федерации. Для сравнения: поступления от гастарбайтеров из Италии составили только 133,4 млн долларов.

То есть вот уже два десятка лет страну кормит контингент трудовых мигрантов, получивший образование в СССР и хорошо знающий русский язык, а вот каждому последующему “поколению независимости” будет всё труднее адаптироваться в Российской Федерации. А всё потому, что некоторым молдавским политикам не даёт спокойно жить сложившийся в Молдове молдавско-русский билингвизм.

“В итоге молодым людям, которые впоследствии захотят жить или работать в России или, например, работать в сфере услуг на Западе (а многие западные фирмы приветствуют у соискателей знание русского языка), придётся платить большие деньги за то, чтобы дополнительно подучить русский язык. А всё из-за того, что некоторые политики и чиновники хотят решить какие-то свои проблемы или удовлетворить свои обиды и амбиции”, — считает председатель Ассоциации русскоязычных журналистов Молдовы Юлия Семёнова. И это – при наличии в стране (пока) учебников, обучающих программ, преподавательских и дидактических кадров.

Это — не считая того, что молодым людям в нашей стране ограничивается доступ к огромному пласту мировой литературы, написанному на русском языке. Многие представители западной интеллигенции специально учат русский язык для того, чтобы читать в подлиннике Толстого, Достоевского, Чехова, Пушкина и других классиков уже не просто русской, а мировой литературы. Наверное, кому-то кажется, что развивать умение думать, а именно этому учит эта литература, совершенно не нужно молдавским гражданам, ведь малообразованным населением, превращенным в электоральную массу, легче управлять. Однако, судя по всему, эра либерального правления в Молдове заканчивается, и есть все шансы вернуться к политике Закона, Разума и практического Смысла таким образом, чтобы исторически сложившийся русско-молдавский билингвизм работал на развитие, а не на разрушение.