Платная медицина: как появилась и что она из себя представляет?
Всё началось с того, что на основании Закона о государственном надзоре за общественным здоровьем, принятом в 2009 г., правительство в 2011 г. утвердило постановление «О тарифах на медико-санитарные услуги».
Были утверждены Положение о тарифах на медико-санитарные услуги, Методология установления тарифов на предоставление медико-санитарных услуг и Каталог платных услуг.
В действующем сегодня каталоге насчитывается около 6000 наименований медицинских услуг с указанием их стоимости. Примечательно, что действующий перечень дополняли или корректировали некоторые названия услуг, а тарифы не пересматривали. Хотя за эти годы курс нацвалюты СУЩЕСТВЕННО изменился. Изменения и корректировки были в феврале 2013 г., декабре 2013 г. и декабре 2014 г.
В стоимость услуг, согласно Методологии, включают:
— затраты на оплату труда персонала,
— затраты, связанные с отчислениями на государственное обязательное социальное страхование и обязательное медицинское страхование,
— затраты на медикаменты, перевязочные материалы, инструментарий, медицинские средства и другие расходные материалы,
— затраты на питание пациентов,
— затраты на малоценные и быстроизнашивающиеся предметы /расходы на мягкий инвентарь,
— износ основных средств,
— косвенные расходы — затраты на все виды энергии, воду и канализацию, расходные материалы, топливо, содержание, эксплуатацию и текущий ремонт основных средств, услуги связи, безопасности, санитарно-гигиенические услуги, расходы на поддержание чистоты и порядка в учреждении, на обеспечение охраны, служебные командировки, подготовку и переподготовку кадров, другие косвенные расходы/затраты, необходимые для обеспечения деятельности учреждения.
Ничего не забыли, учет, как аптеке. Молодцы! О том, какие замечательные тарифы для нас рассчитали Минздрав и Нацкомпания медстрахования, а правительство их утвердило, можно судить по нескольким примерам. В частности, по стоимости вызова Службы скорой медпомощи в некоторых районах/городах: в Кишиневе – 92 лея, в Бельцах – 643 лея, а в Бричанах уже – 1194 лея. По тому, что перечень медуслуг начинается с более чем трёх сотен видов услуг стоматолога (почему-то не начали с услуг семейного врача). Или по таким расценкам: некоторые радиотерапевтические онкологические услуги стоили/стоят (?) 8480 леев, рентген – 2500 леев, определение отцовства – 1340 леев, коронарная ангиопластика с имплантацией стента – 24667 леев, психоправовая экспертиза в уголовных целях — 3022 леев, подсадка пальца – 2585 леев и стерилизация инструмента – 0,15 – 0,29 лея.
За последующие пять лет стоимость услуг ни разу не пересматривали, хотя, согласно постановлению, «Минздрав обязан осуществлять контроль над применением Каталога единых тарифов, а также обеспечивать его актуализацию на основе тарифов, поступающих от медико-санитарных учреждений, с последующим представлением их правительству на рассмотрение и утверждение».
А ведь за эти годы курс лея изменился (девальвировался) почти в два раза. Кроме того, вполне вероятно, что при определении очередной стоимости полиса медстрахования должны были бы использоваться тарифы медуслуг из соответствующего Каталога. Ведь тот же Минздрав, по закону, пересматривает цены на компенсированные лекарства даже ежемесячно. Таким образом, явно наступает необходимость хотя бы периодически пересматривать и стоимость услуг, чего требует и решение правительства.
Но почему-то этого не делается. Наверняка были и «просьбы» с мест о пересмотре. Думаете, что не повысили тарифы в ущерб медучреждениям, заботясь о нас — тех, кто обязан за эти услуги платить? Ошибаетесь. Это им не надо (лучше звучит – le este în cot), потому как цены у них «договорные», разово-индивидуальные и «согласовываются», согласно Гражданскому кодексу, устно, И это подкрепляется тем же постановлением, в котором сказано, что «Национальной компании медицинского страхования разрешено заключать договоры на предоставление медицинских услуг медико-санитарными учреждениями на основе тарифов, согласованных с этими учреждениями». Есть еще вопросы?
Ежегодно около 50% Фонда медстрахования формируется из трансфертов госбюджета. Как именно решается этот вопрос? Приведу только один пример. Согласно бюджету на 2015 г. предусмотрено, что услуги, связанные с обязательным медицинским страхованием, составляли 2,235 млрд. леев. А уже в Фонд медстрахования попали трансферты в сумме 2,276 млрд. леев, то есть на 41 млн леев больше. Такая у нас система бухгалтерского учета. Разница, конечно, «незначительная», но порядок в кассе должен быть, особенно в бухгалтерии Минфина, государства и парламента тоже.
В Законе об охране здоровья, принятом в 1995 г., есть упоминание (именно упоминание!) о том, что финансовые средства государственных учреждений здравоохранения формируются, в том числе из средств, получаемых в качестве платы за оказание медицинских услуг. И ВСЁ! В дальнейшем нигде уже не найдете никаких сведений, как и где должны учитываться полученные суммы за платные медуслуги и что делают/могут делать шефы-главврачи медучреждений с накопленными финансами за счёт оказания платных медицинских услуг.
Нет никаких упоминаний об этом
— в Положении о порядке создания фондов обязательного медицинского страхования и управления ими, утвержденном постановлением правительства №594/2002,
— в Единой программе обязательного медицинского страхования, утвержденной постановлением правительства №1387/2007.
И, естественно, ничего нет о накопленных суммах по этой части, даже всего по системе не найдете. Единственное, что можно с трудом выудить, так это упоминание о каком-то потоке денежных средств в отчете Нацкомпании медстрахования за 2014 г.
Вероятно, что именно эти суммы и есть те «накопления» от оказания медуслуг за отдельную плату. За 2010 г. – 207 млн. леев, 2011 г. – 209,1 млн. леев, 2012 г. – 213,8 млн. леев, 2013 г. – 301,3 млн. леев и 2014 г. – 201,6 млн. леев. За эти годы этот показатель составлял от 5,7% до 8,1% от всего доходов фонда.
Если это действительно те суммы денег от оказания медуслуг, то совсем не солидно для системы и Минздрава вместе с компанией. Ведь для 422 медико-санитарных учреждений, с которыми компания заключила договоры на финансирование в 2014 г., получается в среднем меньше, чем по полмиллиона в год на одну медфирму. Хотя для нашего медбрата и этого достаточно, потому как, по достоверным данным, поступившие деньги за услуги в кассу каждого медучреждения становятся чем-то наподобие «черной» кассы, из которой некоторая избранная категория работников-шефов берёт деньги в качестве ссуд, как в кассе беспроцентной взаимопомощи. Но это — для тех, кто хочет и может рассуждать о проблеме в уме, не вслух.
В Законе об охране здоровья ещё в 1995 г. написали, что «деятельность государственных учреждений здравоохранения, включенных в систему обязательного медицинского страхования, осуществляется на принципах самофинансирования (без получения прибыли)». Не разобрались, написали и забыли. А что может значить, что предприятие/учреждение на самофинансировании, да ещё и без получения прибыли?
Принцип самофинансирования предполагает полную окупаемость затрат на производство и инвестирование в развитие производства за счёт собственных денежных средств, а при необходимости — банковских и коммерческих кредитов.
Принцип самофинансирования заключается в том, что предприятие/учреждение обеспечивает себя целиком собственными доходами, не прибегая к бюджетным ассигнованиям.
Принцип самофинансирования предполагает рентабельную работу предприятия/учреждения. Именно и рентабельность.
А ведь какой-то умник в законе ошибочно дописал, что госучреждения здравоохранения — на самофинансировании и одновременно без получения прибыли. Это — грубая ошибка, потому как самофинансирование предполагает полную самоокупаемость и возможность инвестировать в развитие. А инвестирование без прибыли НЕВОЗМОЖНО! То есть эти два понятия – «самофинансирование» и «без получения прибыли» — друг другу противоречат.
Хотя, с другой стороны, понятны полускрытые намерения авторов данного закона, потому как принцип самофинансирования предполагает метод финансового обеспечения воспроизводственных затрат, основанный на использовании субъектами хозяйствования собственных финансовых ресурсов.
Таким образом, полускрыто, но законно, попытались разрешить медучреждениям самостоятельно определять, что делать с вырученными финансами за счет оказания платных услуг. Но тогда надо исключить (давно пора) из закона (из ст.7.2) положение о принципе бесприбыльности медучреждений. И также при заключении/перезаключении годовых договоров с компанией медстрахования необходимо будет учесть прибыль медучреждений от оказания платных медуслуг. А компания должна будет вести соответствующий транспарентный учёт этих доходов.
