Почему Эрдоган празднует победу без правящей партии?
Досрочные выборы новой власти в Турецкой Республике состоялись — с одной стороны будущее страны на ближайшие пять лет остается неизменным, с другой же — страна теперь обновилась, кардинально изменив принципы распределения властных полномочий.
Официальные окончательные итоги голосования Центризбирком объявит только на следующей неделе, но уже сейчас по результатам обработки 99,9% бюллетеней очевиден шорт-лист турецкой политической элиты. Тайип Эрдоган набирает 52 с лишним процента, его главный конкурент Мухаррем Индже из Народно-республиканской партии (НРП) почти 31%. Находящийся в тюрьме по обвинению в терроризме сопредседатель прокурдской Партии демократии народов (ПДН) Селахаттин Демирташ получил 8,4%, а новое для лидерской гонки лицо Мерал Акшенер из «Хорошей партии», которой нет и года, заручилась поддержкой 7,3% избирателей.
Секрет победы Эрдогана
Эрдоган смог, к удивлению многих, победить конкурентов в первом туре. В пользу такой перспективы высказывались лишь единицы центров общественного мнения, которые в течение двух месяцев предвыборной гонки без остановки опрашивали граждан.
Президент немного улучшил свой результат с прошлых выборов, на которых он набрал 51,7%. Однако тогда, в 2014 году, явка была 74% против нынешнего интереса к голосованию на уровне почти 87%. Такой итог — это, конечно, и результат политического веса Эрдогана, и его харизмы, хоть и в некоторой степени ослабшей, и административного ресурса с целым списком очевидных заслуг. Но решающим фактором победы президента стала его прозорливость, и немыслимая до этого времени способность идти на компромисс с другими политическими партиями.
Было ли это удачей, или в Партии справедливости и развития (ПСР), действительно, работают очень квалифицированные аналитики, но именно благодаря альянсу с Партией националистического движения (ПНД) Эрдоган завершил выборную гонку в один тур. Если бы ПДН шла на голосование в одиночку со своим кандидатом или в составе другого альянса, этих нескольких процентов Эрдогану, скорее всего, не хватило бы, и сейчас бы Турция готовилась ко второму туру. Такая ситуация свидетельствует о том, что бессменная с 2002 года правящая элита страны осознала, что позиции ее лидера ослабли, и иного выбора, как искать союзников, не осталось. О причинах снижения поддержки Эрдогана можно, конечно, писать много, но если описывать проблему кратко, то причины в экономике, а также в отсутствии у власти сдерживающих факторов для продвижения своих интересов или для борьбы с наиболее рьяными политическими противниками. Такое отсутствие границ в поведении руководства раздражает очень многих в стране.
ПДН такой альянс сыграл на руку, и она получила 11,1% голосов при 10% электоральном барьере. Некоторые местные обозреватели считают, что в этом большая заслуга и победа лидера партии Девлета Бахчели. Но фактически у него просто не оставалось выбора: год назад от ПНД откололась группа несогласных, сформировавших «Хорошую партию». Этот процесс сопровождался манифестациями диссидентов, попытками принудить Бахчели сложить полномочия, взаимными обвинениями, судебными исками. И тогда имидж Бахчели пострадал, причем настолько, что ряд аналитиков прочил ему проигрыш на выборах с менее 10% на голосовании. После такого наводить мосты с другими оппозиционерами было не очень перспективно, а вот сделать уж точно выигрышную ставку на альянс ПСР, даже в ущерб определенным своим интересам и принципам, было хорошим выходом из ситуации.
Парламентский расклад
В отличие от Эрдогана, возглавляемой им Партии справедливости и развития объединение с националистами не помогло заручиться большей поддержкой электората. Более того, она потеряла 7% голосов по сравнению с парламентскими выборами в ноябре 2015 года. Это более 2,5 млн избирателей. Такой итог может свидетельствовать о том, что население на данном этапе исторического развития страны не склонно видеть в ком-либо еще реальной альтернативы Эрдогану на посту главы государства, но вот что касается политических движений, то приемлемые варианты для народа, видимо, существуют.
ПСР, например, подкосила экономическая политика властей. Прямо перед выборами оппозиция обратила внимание на резкий рост внутренних цен на картофель и лук за последний год. Стороннему наблюдателю такой повод может показаться несущественным, но для турок эти овощи входят с список основ рациона питания. Картофель за год подорожал на 300%, лук — на 200%, морковь — на 120%. Стоит ли говорить о ценах на мясо и птицу?
Вкупе с ростом инфляции, которая после многих лет стабильных показателей ниже 10%, а сейчас на конец года прогнозируется на уровне 11-12%, с безработицей в 10,6%, со снижением стоимости турецкой лиры на 60% за последние два года и сокращением внешних инвестиций, у части населения появились серьезные подозрения в том, что ПСР перестала справляться с поддержанием благосостояния страны. И это плохо коррелирует с заявляемыми Анкарой высокими темпами роста национальной экономики и выходом Турции в марте этого года в лидеры по показателям роста ВВП (7,4%) среди стран «двадцатки».
В парламент прошли пять партий: ПСР и ПНД в составе «Народного альянса» (42,5% и 11,1% соответственно), «Национальный альянс» НРП, «Хорошей партии» (22,6%, 10,01%), ПДН (11,6%). И вот эти результаты больно бьют по амбициям и планам ПСР, которая из 600 мест в меджлисе получает только 293 — на восемь мандатов меньше простого большинства. Конечно, ПНД займет 49 мест, и в перспективе сможет помогать партии Эрдогана вести законотворческую деятельность, но сейчас сложно гарантировать полную преданность Бахчели его новому политическому союзнику. Для принятия наиболее серьезных решений вроде одобрения поправок в основной закон потребуется конституционное большинство, то есть 400 депутатов — на 58 меньше, чем есть у «Народного альянса».
Кардинальные системные изменения
Турция становится президентской республикой после 95 лет парламентской традиции. Эрдоган ранее не раз аргументировал свое решение о смене формы правления имевшими место еще во времена Мустафы Кемаля Ататюрка дискуссиями о президентской системе и пользе для страны и ее будущего. Однако почти век турецкого парламентаризма — эффективного, хотя порой сложного и кризисного — для многих стран региона был примером для подражания и символом торжества демократических институтов, в которых некоторых страны Ближнего Востока испытывали и испытывают недостаток.
Станет ли новая турецкая система примером, покажет время. Безусловно, президент, в руках которого сосредоточена исполнительная, законодательная власть, обладающий правом издавать указы, вступающие в силу с момента подписания, имеющий влияние на состав коллегий судебных органов, может крайне эффективно управлять страной. Но как известно, безграничная власть развращает, и у оппозиции в Турции, а это почти половина населения, есть большие опасения. Сам Индже после выборов признал победу Эрдогана, но предупредил республику об опасности. «Начинающий с сегодняшнего дня работу режим — это большая опасность. Сосредоточение исполнительной, законодательной и судебной власти в руках одного человека ставит вопрос выживания. Мы будем так жить и все платить за это цену», — заявил он.
Роль парламента в республике ограничивается законотворческой сферой. Да, депутаты смогут проверять указы президента на соответствие конституции, да, они могут инициировать импичмент лидеру, объявлять досрочные выборы при наличии конституционного большинства согласных. У парламента появляется право тремя пятыми голосов «за» (360 из 600) инициировать судебные разбирательства в отношении членов правительства и президента.
С другой стороны поста премьер-министра больше не будет, глава государства формирует кабинет министров, назначает неограниченное число вице-президентов, часть членов коллегий судебных органов, напрямую и в полной мере руководит Советом нацбезопасности. Правительство при этом должно будет только принести клятву в меджлисе для начала работы.
Иностранные дела новой Турции
В связи с тем, что фактически у руля в стране осталась та же команда, которая руководила государством с 2002 года, ждать кардинальных изменений в международных делах не стоит.
Полная критики риторика Анкары в отношении Евросоюза продолжится. И поменяться ситуация может только при условии уступок с какой-то из сторон, предвосхитить которые сейчас достаточно сложно. Для ЕС Турция стала еще более падишахским государством с правителем, у которого теперь все бразды правления, что не очень отвечает демократическим постулатам Старого света. Для Турции же Европа пока что остается исламофобским, расистским образованием, которое не хочет говорить с республикой на равных.
Антиамериканская риторика тоже пока сохранится, и вероятно, до тех пор, пока Эрдоган не решит закрыть или спустить на тормозах тему Фетхуллаха Гюлена. Этого можно ожидать к концу года, ведь неспроста министр юстиции Турции Абдулхамит Гюль заявил, что все судебные процессы по делам о попытке путча в 2016 году и деятельности «Террористической организации фетхуллахистов» (ФЕТО) могут завершиться до конца 2018 года.
Во взаимоотношениях с Россией можно ожидать стабильности. По крайней мере, пока ничего не указывает на то, что Эрдоган может решить как-то кардинально пересмотреть годами выстраиваемые им самим во многом очень выгодные отношения с РФ. Фактор для такой стабильности есть — имиджевая выгода для Турции: строительство за счет РФ АЭС «Аккую», сотрудничество по «Турецкому потоку», миллионы российских туристов на берегах Турции и др. Вот если бы к власти пришел Индже, то вектор отношений с Москвой мог бы сместиться в сторону большей прагматичности взаимоотношений, отказа от чисто имиджевых договоренностей и попыток большего учета именно турецких интересов в торговле.
Лидер, меняющий основы
Эрдоган пришел к власти в 2002 году с целью изменить Турцию. Поначалу он хотел сделать ее экономически конкурентоспособной, инфраструктурно развитой страной, которой можно гордиться. Ему это удалось. Он смог и значительно повысить имидж страны на международной арене, к ее голосу начали прислушиваться даже страны, обладающие ядерным арсеналом. Потом Эрдоган начал конституционные реформы, введя прямые выборы президента, изменив распределение властных полномочий. Все это время он сталкивался с серьезнейшими вызовами, усилиями оппонентов и внешних сил свалить его с пьедестала, общереспубликанскими протестами и попытками переворотов.
Сейчас он завершает свой план по изменению страны. Он перевернул основы государства, начал новую эпоху. Турция теперь стала по-настоящему новым государством. Безусловно, страна все еще является наследием Ататюрка, но он понемногу превращается из непререкаемого «отца нации» в почетный символ республиканской Турции.
Власть с новыми полномочиями столкнется с еще большим количеством вызовов, проблем и искушений. Ближайшие пять лет покажут, сможет ли Эрдоган противостоять соблазнам, не потерять голову от количества рычагов, которыми может оперировать, и даст ли он возможность начать реализовываться оппозиции, которая эти годы была задвинута далеко за кулисы, а на этих выборах, к удивлению многих, показала себя сильным игроком.
Подробнее на ТАСС:
