Исследование продуктов питания импортного и отечественного производства на предмет содержания в них ГМО
Портал NOI.md объявил о начале кампании по исследованию продуктов питания импортного и отечественного производства на предмет содержания в них ГМО. Первая партия продукции уже проверена.
Мы приобрели в одном из столичных супермаркетов несколько образцов сладкой консервированной кукурузы отечественного и зарубежного производства и отдали их в аккредитованную лабораторию молекулярного анализа в Национальном центре проверки и сертификации растительной продукции и почвы для определения в них ГМО.
Кроме того, мы ещё и побывали в стенах лаборатории молекулярного анализа, где проводится тестирование продуктов на наличие ГМО. Здесь также делают и другие анализы – по определению фитоплазм в растениях. Лаборатория оснащена с помощью Правительства Израиля. В этой же стране специалисты прошли стажировку.
Как работает лаборатория?
— Лаборатория соответствует международным стандартам для лабораторий такого типа и аккредитована на все виды анализов, которые она выполняет, — говорит директор Национального центра проверки и сертификации растительной продукции и почвы Татьяна Ротарь. — Все этапы, которые проходит поступающая на испытания продукция, чётко разделены. Пробы, поступающие в лабораторию для анализа, регистрируются на reception, где кодируется основная информация о продукции, в том числе – кто её производитель. Вся информация вводится в электронную систему.
Закодированные образцы поднимают на восьмой этаж, где располагается лаборатория. Анализы проводят в соответствии с требованиями клиентов, затем результаты проверяют и вносят в электронную систему. На reception делается синтез информации о тестировании и составляется протокол испытаний, который выдаётся заявителям.
— Насколько сложный анализ на трансгены?
— Сам анализ на определение ГМО – достаточно трудоёмкий процесс. После измельчения проб выполняются некоторые манипуляции, которые нам позволяют выделить ДНК из исследуемого продукта. После того, как мы его насыщаем разными химикатами, активными веществами, делаем процедуру по определению ДНК, чтобы увидеть её на экране. Необходимо отметить, что при тестировании используем только одноразовые пипетки и реактивы. Потом эта ДНК сопоставляется с референтным материалом на модификацию, после чего можем сказать, какой получен результат – позитивный или негативный, т.е. есть или нет данная модификация в анализируемом продукте.
Важно отметить, что эта работа требует хорошей подготовки специалистов, которые должны постоянно обучаться и повышать свою квалификацию, чтобы провести анализ без погрешности. Если вдруг на каком-то этапе что-то произошло, то весь процесс повторяется заново, чтобы исключить любую погрешность. Также, в соответствии со стандартом по аккредитации, в обязательном порядке в лаборатории внедрена система проверки качества. То есть перепроверяются уже отработанные пробы, проверяются все реактивы и производится эталонирование всего оборудования. Таким образом, проверка качества должна быть на каждом этапе.
— Если обнаружено ГМО, может ли лаборатория определить процент содержания ГМО, если результат испытаний положительный?
— В принципе, можно с небольшой погрешностью определить процент – выше или ниже нормы, которая содержится в законодательстве. В Молдове, как и в ЕС, процент содержания ГМО не должен превышать 0,9%.
— В настоящее время лаборатория может обнаружить наличие трансгенов в продуктах из сои и кукурузы. Если будет спрос от экономических агентов или от государственных органов на более широкий спектр продуктов?
— В принципе, мы готовы. Мы всегда «за» расширение аналитических методов. Особенно если есть запросы экономических агентов на тестирование других продуктов. В зависимости от количества запросов и продуктов, запрашиваемых на анализ, можно будет расширить спектр испытываемых продуктов, т.к. это – не проблема, когда есть базовый аккредитованный метод. В таких случаях нужно будет только докупить реактивы, которые позволяют тестировать другую продукцию на содержание ГМО. Главное – чтобы был спрос, потому что пока он очень маленький на эти анализы. Может быть, это происходит потому, что такие испытания стоят недешево, но не дороже, чем другие микробиологические анализы или анализы по остаткам пестицидов, а также если отправить пробы для определения ГМО в другие лаборатории, за границу.
Мы сравнили, сколько будет стоить такой анализ и сколько для этого потребуется времени в лабораториях ближайших стран – в Румынии, Болгарии, Венгрии. Получилось столько же, как и у нас.
— Можно ли заявителю присутствовать при тестировании на ГМО своих образцов продукции?
— Представителю экономического агента можно присутствовать только на определенных этапах этих анализов. Некоторые хотят убедиться, что анализируются именно их пробы. В таком случае пишется заявление и там, где допустимо присутствие постороннего человека, это разрешается. Но поскольку он может увидеть пробы и от других экономических агентов, посетителю приходится написать декларацию о неразглашении информации, кроме своей. Однако на этапах работы с ДНК посторонним запрещается присутствовать. Тестирование происходит при закрытых дверях. После каждого анализа помещение лаборатории обеззараживается.
Продукты, которые мы подали на испытание
Это пять образцов сладкой консервированной кукурузы отечественного и импортного производства.
- «Верес» от ООО «Пономар» (Украина, Черкасская область).
- Bonduelle от Bonduelle (Франция, но страна происхождения – Венгрия).
- Globus (на этикетке надпись «Без генетически модифицированных организмов») от ООО Bonduelle-Kubani (Россия, Краснодарский край).
- VITA от АО Natur-Bravo (Молдова) по заказу Casa de comerți VITA
- VIS от Alfa-Nistru (Молдова)
Проверено – ГМО нет
Во всех пяти образцах не обнаружены трансгены. В протоколах испытаний написано, что предел определения ГМО примененного метода – 0,02%. Однако есть одно «но»: по словам Татьяны Ротарь, обнаружение ГМО зависит от степени переработки сырья, т.к. при тепловой обработке часто разрушается ДНК исходного продукта. А на этикетках четырёх проб, отобранных NOI.md для тестирования, написано, что продукт стерилизован, т.е. подвергся обработке при высокой температуре. Поэтому вероятность обнаружения в нём измененной ДНК минимальна. Несмотря на то, что в кукурузе, прошедшей испытания, не найдены трансгены, это не значит, что в сырье их тоже не было. Поэтому радоваться полученному результату пока рано.
О «достижениях» мировой индустрии
В феврале нынешнего года появился ещё один нашумевший отчёт о пестицидах и ГМО «Промышленность пишет свои собственные правила». Его обнародовала сеть неправительственных организаций Pesticide Action Network (PAN), которая охватывает более 60 стран. Как говорится в выпущенном по этому поводу пресс-релизе, доклад показывает, как индустрии по производству пестицидов и ГМ-культур удалось замести под ковер их вредные эффекты.
В этой работе сделан вывод о том, что производители пестицидов и ГМО лоббировали свои интересы через Международный институт наук о жизни (ILSI), не только разработав методы оценки, но и в 75% случаев, изученных PAN Europe, их специалистам удалось внедриться в такие регулирующие группы, как Европейское агентство по безопасности пищевых продуктов (EFSA) и ВОЗ, чтобы эти методы были приняты.
Непосредственно в отчёте сказано о том, что для продвижения ГМ-культур была разработана концепция «существенной эквивалентности» (безопасности ГМО), которая появилась в 1993 г. В ней подчёркивается, что оценка новой пищи, особенно генетически модифицированной, должна продемонстрировать безопасность этой пищи наравне с её традиционным аналогом. То есть, когда новая пища или пищевой компонент признается «по существу эквивалентным» обычной пище, то безопасность и пищевая оценка также считаются сопоставимыми.
Лоббировавший интересы производителей ILSI ещё в 1996 г. настаивал на оценке безопасности ГМО, основанной на «существенной эквивалентности». Позже это понятие прошло ребрендинг и было заменено на «сравнительную оценку» при оценке рисков ГМО. Согласно ему, традиционные растения и ГМ-культуры считаются эквивалентными, если нет существенных различий в наиболее важных компонентах растений. Но это упрощает оценку рисков и препятствует более полной оценке.
Голландский эксперт Гарри Койпер, работая в ILSI и продвигая интересы производителей, в 2000 г. возглавлял рабочую группу в ВОЗ / ФАО, где обсуждалась эта тема. В итоге было принято определение «существенной эквивалентности», разработанное Койпером. В 2003 г. EFSA создало рабочую группу (панель) по ГМО во главе с тем же господином, несмотря на конфликт интересов. Многие эксперты, связанные с индустрией, тоже работали над директивой ЕС по оценке ГМО и оказали большое влияние на этот документ и на позицию ВОЗ-а. ILSI назвала это большим успехом в своей работе. ВОЗ, Еврокомиссия и EFSA поддержали политику конфликта интересов.
ГМО не проверяют на токсичность
В настоящее время во всём мире для оценки ГМО используют «существенную эквивалентность», что вызывает много вопросов. Например, при сравнении таких некоторых основных компонентов, как углеводы, белки и жиры, ГМ-культура может считаться практически эквивалентной традиционному виду. Например, ГМ-соя с этой точки зрения идентична обычной сое. Однако тестирование показывает, что ГМ-соя содержит на 12-14% меньше изофлавонов – соединений, играющих важную роль в метаболизме половых гормонов. Большинство ГМО были утверждены лишь на основе «существенной эквивалентности», т.к. на токсичность их никто не проверял.
На самом деле необходимо проводить тестирование токсичности ГМО, которое может положить конец дискуссиям и вместе с тем вызвать большой гнев со стороны индустрии. Ведь профессор Сералини, когда продемонстрировал опухоли у крыс при ГМО-исследованиях, был подвергнут жесткой атаке со стороны производителей.
Вместе с тем ещё существует независимое экспертное мнение, которое приводится в докладе PAN. В частности, профессор Милстоун заявил: «Существенная эквивалентность является псевдонаучной концепцией, поскольку это — коммерческое и политическое суждение, маскируемое под научное. Более того, по сути своей антинаучное, потому что оно было создано в первую очередь для предоставления оправдания, чтобы не проводить биохимических или токсикологических тестов».
