Ультраправые политики впервые со времен окончания Второй мировой войны будут заседать в парламенте Германии. Правые радикалы, растолкав традиционные партии-тяжеловесы, со второй попытки прорвались в бундестаг, получив около 13 процентов голосов. На выборах, состоявшихся 24 сентября, правящий блок под руководством канцлера Ангелы Меркель потерял около девяти процентов голосов, однако остался крупнейшей политической силой, набрав 32,9 процента. Ее союзников по «большой коалиции» — социал-демократов — постиг полный провал — 20,5 процента.

Нацистов властвовать попросим

В остальных партиях этот результат восприняли как настоящую катастрофу. «Впервые после Второй мировой войны в бундестаге снова будут сидеть настоящие нацисты», — еще за несколько недель до выборов мрачно предрекал министр иностранных дел Германии социал-демократ Зигмар Габриэль.

Такие резкие аналогии можно понять: в парламентах других европейских стран представители ультраправых партий нередко заседают вместе с мейнстримными политиками, однако в Германии — на родине нацизма, где любую резко националистическую риторику по-прежнему воспринимают болезненно — власти прикладывали все усилия для того, чтобы этого не допустить.

«Альтернатива для Германии» — довольно молодая партия. Она была основана в феврале 2013 года и сразу обозначила свои приоритеты: выход из Еврозоны, отказ от помощи странам-банкротам и борьба с исламизацией общества. Первые результаты АдГ на выборах оптимизма не внушали: в сентябре того же года правые не смогли попасть в парламент, набрав всего 4,7 процента голосов. Однако после поражения они решили брать власть на местах, в чем преуспели.

Политики старой школы из ХДС/ХСС и социал-демократов не восприняли «альтернативщиков» всерьез, предрекая им скорый конец. Однако этот прогноз не оправдался. В Евросоюзе грянул миграционный кризис, АдГ со своими яркими антимигрантскими лозунгами (вроде «Паранджа? Нам нравятся бикини!») оказалась на коне, прочно заняв свою нишу на немецком политическом поле. Ловко эксплуатируя популистскую идеологию и играя на страхах населения, правые добились значительных результатов. «Альтернативе» удалось заручиться поддержкой даже тех немцев, которые раньше вообще не ходили голосовать.

К тому же АдГ, стремясь достичь максимальной репрезентативности, за полгода до голосования сделала ход конем, поменяв «лица партии»: на выборы ультраправых повели Александр Гауланд — известный представитель радикального крыла АдГ и открытая лесбиянка Алис Вайдель из условно умеренных «альтернативщиков». Расчет был сделан на то, что Гауланд понравится старшему поколению и националистически настроенному электорату, Вайдель — молодежи, бизнесменам, женщинам и ЛГБТ-сообществу.

Это принесло свои плоды. Всего за четыре года «Альтернативе для Германии» удалось, казалось бы, невозможное: занять третье место в парламенте. По большому счету влиять на политику ультраправые все равно не смогут, поскольку остальные партии категорически отказались сотрудничать с ними, но трибуна в бундестаге им обеспечена. При этом они получат места в наблюдательных советах ведущих неправительственных организаций, а также в немецкой делегации ПАСЕ и в Парламентской ассамблее НАТО, войдут в наблюдательные советы большинства региональных и ряда федеральных общественно-правовых СМИ.

Скучная кампания

Несмотря на яркие результаты кампании, приковавшие внимание прессы, сама она наводила на избирателей тоску. В отличие от американцев и других европейцев, представители разных немецких партий спокойно ведут себя в дебатах, не опускаясь до личных выпадов и фактически не перебивая соперников.

На этом фоне была особенно примечательна дискуссия главных оппонентов гонки — Ангелы Меркель, представляющей блок ХДС/ХСС, и лидера социал-демократов Мартина Шульца. То, что объявляли как теледуэль, фактически вылилось в теледуэт. Партнеры по кабинету фактически высказывались в унисон, расходясь лишь по мелким деталям. Эта «спайка» между формальными оппонентами в глазах многих немцев подтвердила тезис, способствовавший победе Дональда Трампа на выборах в США и обрекший Великобританию на выход из ЕС: «элиты давно сговорились за нашими спинами, а настоящая воля народа никому не нужна». Этот скептицизм по отношению к действующей власти, несомненно, добавил голосов АдГ.

Разгром социал-демократов

Помимо триумфа ультраправых, другой важный результат выборов — разгром Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Старейшее политическое объединение ФРГ последнюю четверть века никак не может оправиться от затяжного кризиса. Выдвижение партийным кандидатом харизматичного экс-председателя Европарламента Мартина Шульца дало лишь кратковременный эффект. Опросы резко качнулись в его сторону, однако этого хватило буквально на месяц.

Социал-демократам фактически нечего было предложить избирателям. Их все чаще обвиняли в том, что они потеряли собственное лицо, фактически слившись с консерваторами. Обрушиваться с критикой на блок ХДС/ХСС, с которым они были в правящей «большой коалиции», членам СДПГ было как-то не с руки. Это лишний раз подтвердила смехотворная «теледуэль».

В результате Шульц сделал упор на традиционные для социал-демократов ценности, то есть сдвинулся влево. Однако это успехов не принесло. Напирая на экономическую повестку, как Меркель, он бы смог побороться за электорат ХДС/ХСС, но этого не произошло, и от социал-демократов отвернулись даже те, кто их раньше поддерживал.

Если еще в начале года СДПГ наступала на пятки блоку Меркель со своими 33-34 процентами голосов, то в последние несколько месяцев резко скатилась на 10 пунктов вниз.

Если не Меркель, то кто?

Еще два года назад мигрантский кризис, казалось, едва не развалил блок ХДС/ХСС и не похоронил политическое будущее «железной канцлерин». Однако кризис все-таки удалось обуздать благодаря соглашению о создании лагерей в Турции, и тему беженцев во время кампании замели под ковер.

В последние несколько месяцев избирателям и так было понятно, что Меркель останется в кресле канцлера четвертый раз подряд. Эту уверенность в феврале несколько пошатнул высокий рейтинг Мартина Шульца на старте его избирательной кампании, однако, как уже говорилось, ненадолго. В результате немцам предоставили фантастический по своему разнообразию выбор между Меркель и Меркель.

К слову, это несколько удивляет бюргеров: почему в такой образцовой демократической стране, как Германия, сложилась ситуация, когда у граждан нет альтернативы одному политику? В ФРГ выросло целое поколение немцев, видевшее у власти только Меркель. Если она пробудет до конца четвертого премьерского срока, то догонит по сроку пребывания у власти
канцлера-рекордсмена Гельмута Коля, который и привел ее в большую политику. Коль возглавлял немецкое правительство 16 лет (всего на три года меньше, чем легендарный рейхсканцлер Отто фон Бисмарк).

По признанию немцев, Меркель дает им чувство надежности и стабильности. Если прибавить к этому ее сильную волю и ответственность, а также рост ВВП, несмотря на разгоревшийся в Европе мигрантский кризис и низкий уровень безработицы, то становится понятно, почему немцы сделали такой выбор. Это перевешивает негативные впечатления от необходимости выбирать нового старого канцлера. Однако недовольство такой ситуацией растет.

«Видно, что немцы подустали от Меркель, и успех АдГ на выборах — тому косвенное свидетельство. Она пытается позиционировать себя как единственное решение для Германии. Канцлер отмечает, что только у нее все хорошо получится, апеллирует к статистическим данным, стабильной экономике, сообщает о снижении уровня безработицы. Но с безработицей был произведен особый фокус в 2011 году: в Германии просто изменили методологию подсчета. С 2010 на 2011 год в стране было 6,5 миллионов безработных, а стало 3,5 миллиона. Три миллиона безработных просто перевели в другие категории: условно занятые, мало занятые, с минимальной зарплатой и другие», — объяснил «Ленте.ру» ведущий научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН Александр Камкин.

Отношения с Россией

Накануне выборов в бундестаг в центре Берлина появились плакаты с надписью «Голосуйте за Путина», стилизованные под цвета партии Меркель ХДС. Кто их расклеил, пока неясно. Высказываются две версии: это могли сделать однопартийцы канцлера, чтобы заручиться поддержкой русскоязычного населения, или ее противники, проведя параллель между долгим пребыванием у власти обоих лидеров.

Как бы то ни было, главным действующим лицом кампании Россия не стала. На первых порах звучали опасения о вмешательстве русских хакеров в выборы, однако потом об этом практически не говорилось. Тема отношений между Берлином и Москвой на дебатах все-таки затрагивалась, но вскользь. Большинство партий заявляло о желании и возможности в будущем улучшить отношения с Россией, называя при этом в качестве основного условия прогресс в урегулировании украинского кризиса. Более подробно двусторонние отношения на дебатах обсуждали лишь малые партии, отмечая, что простые немцы хотели бы нормализации обстановки.

В ХДС этот вопрос не поднимали. Однако Меркель не раз отмечала успехи в реализации проекта «Северный поток-2» и поддерживала российскую миротворческую инициативу на Донбассе — немецкие эксперты указывают, что тем самым ХДС, наряду с АдГ и социал-демократами, активно включилась в борьбу за голоса русскоязычного электората.

Политический расклад

Пока рано говорить о том, какая коалиция возглавит немецкое правительство. Политикам предстоят длительные переговоры. Эксперты рассматривают несколько вариантов. Самое надежное объединение — «большая коалиция» с социал-демократами. Однако пока представители СДПГ категорически отвергают возможность еще одного срока в компании Меркель. Тогда они окончательно потеряют лицо. Шульц по итогам выборов заявил, что уйдет в оппозицию, лишь бы не допустить туда АдГ. Впрочем, не исключено, что таким образом социал-демократы набивают себе цену, стремясь выторговать лучшие условия.

Все активнее рассматривается вариант союза ХДС/ХСС с либералами из Свободной демократической партии (СвДП), набравшими 10,7 процента голосов и «зелеными», заручившимися почти девятью процентами голосов избирателей. Эта комбинация получила название «коалиция Ямайки» из-за того, что партийный цвет ХДС — черный, а СвДП — желтый, в итоге цвета трех партий дают флаг карибского государства. Впрочем, эту конструкцию называют слишком сложной (между зелеными и либералами существуют принципиальные разногласия, им очень тяжело договориться) и непрочной.

Для России очень важно, кто станет младшим партнером по коалиции, ведь по традиции именно он получает портфель министра иностранных дел, да и вообще влияет на весь внешнеполитический курс. Социал-демократы выступают с примирительных позиций. Часть партийной верхушки СДПГ и вовсе говорит о необходимости возродить «Восточную политику» Вилли Брандта, то есть пойти на серьезное смягчение в отношении Москвы. Если социал-демократы останутся в правительстве, шансы на это сближение значительно выше.

Хуже всего для Москвы, если немецкий МИД возглавит лидер «зеленых» Джем Оздемир, известный своей антитурецкой и антироссийской риторикой. Более приемлемый вариант — лидер либералов Кристиан Линднер. Недавно, например, он выступил с заявлением: Крым — российский и ничего с этим не сделаешь. Такого рода высказывания не характерны для немецких политиков: впрочем, по мнению экспертов, это был скорее способ привлечь внимание электората, и в случае назначения Линднер будет придерживаться традиционного курса.

«Преемственность власти означает стабильность политики. В данном случае Меркель передала власть Меркель. Каких-то резких изменений в отношениях с Россией не предвидится. Возможно, начнется политика малых шагов, постепенного сглаживания острых углов, налаживания диалога. Крымский вопрос в лучшем случае будет заморожен», — предсказал Камкин.