Strategist: Проекты КНР в Центральной Азии – попытки захвата территорий?
В этих условиях показателен пример Тибета, чей «захват» был обусловлен доступом к ресурсам, по мнению ряда экспертов, отмечающих, что остальной мир рассматривается Китаем в качестве рынка. И если учесть, что Китай вкладывает огромные средства в проект «Один пояс и один путь», большая часть которых идет на эксплуатацию местных ресурсов и создание критически важных транспортных центров, а не является попыткой захватить местные рынки, можно смело утверждать, что в Центральной Азии Пекин видит скорее ресурсную базу, нежели место для продажи своих товаров.
Однако инвестиции Китая в Центральную Азию сопряжены и с определенными рисками, заставляющими задуматься о стратегических расчетах КНР. Так, Пекин, безусловно, выигрывает от статус-кво в его отношениях с соседями по Центральной Азии. К тому же, уже давно признано, что политика невмешательства Китая приносит плоды в регионе.
Тем не менее если интересы КНР окажутся под ударом из-за политической или социальной нестабильности, вполне возможно, что Китая пойдет на более активные действия для защиты своих интересов. Пекин уже продемонстрировал готовность бросать вызов своим соседям как на суше, так и на море. В частности, Китай пошел на конфронтацию с Индией из-за плато Доклам. Он также ведет активную территориальную политику в Южно-Китайском море.
В Центральной Азии Пекин пока не продемонстрировал той же решимости в территориальных вопросах, как в других местах. Большая часть границ с западными соседями Китая была определена в конце 1990-х годов по итогам серии соглашений, в рамках которых недавно вышедшими из состава Советского Союза Казахстан, Таджикистан и Киргизия уступили Китаю в общей сложности 16 тыс. квадратных километров своей территории. При этом, как бы удивительного это ни было, такой шаг был воспринят Китаем в качестве уступки, если учесть что его приобретения составили лишь малую часть того, что он хотел.
Первоначально Китай стремился получить до 22% Центральной Азии, в том числе большую часть Киргизии. Тем не менее Пекин согласился с этими границами, ища союзников в регионе. Однако он не перестал оказывать давление на своих соседей по вопросам границ, что является частью его наступательного курса.
Местные жители, выступающие против новых переговоров, утверждают, что их национальные правительства уступили, по сути, больше территории, чем они готовы признать. Общественность в этих странах выражает опасения относительно того, что Пекин может в будущие десятилетия, когда на стороне Китая будет более значительное преимущество, попытаться добиться дальнейших уступок.
Помимо этого, Китай проводит активный курс аренды земель и связанной с ней трудовой миграции. Осуществление работы по этому направлению было начато еще до того, как был объявлен проект «Один пояс и один путь». Так, в 2009 году Пекин попытался взять в аренду 1 млн акров земли у Казахстана для выращивания сои. Тогда шаг Пекина вызвал яростные споры в Казахстане, отчасти потому, что такое предоставление земли в аренду предполагало включение китайских рабочих, которые должны были работать на этих территориях.
Подобные соглашения были достигнуты и в Таджикистане, где на одном участке земли площадью в 2 тыс. гектаров, отданных в аренду Китаю, должно было разместиться 1,5 тыс. китайских фермеров. Еще 6 тыс. гектар сельскохозяйственной земли планировалось отдать в аренду Китаю для обработки китайскими фермерами в 2012 году. При этом данный процесс был сопряжен в Таджикистане с ростом увеличением миграции из Китая, которая выросла с 3 тыс. в 2006 году до 82 тыс. в 2011 году.
По мере наращивания темпов проекта «Один пояс и один путь» в Центральной Азии возрастает вероятность того, что Китай попытается добиться дополнительных уступок в вопросе доступа к земле для их сельскохозяйственного использования и добычи на них полезных ископаемых в рамках своей глобальной стратегии обеспечения ресурсной и продовольственной безопасности. Более того, нельзя исключать, что Китай будет по-прежнему использовать свои проекты в качестве «выпускного клапана» для рабочей силы, что означает увеличение китайской трудовой миграции в Центральную Азию.
Кроме того, инвестиции КНР в проект «Один пояс и один путь» в Центральной Азии дают Пекину значительный рычаг давления на весь регион, тогда как аренда земель и отправка в регион своей трудовой миграции может оказаться подготовкой для осуществления «имперских» намерений Пекина. И хотя действия Китая в Центральной Азии сопряжены с большим риском со стороны коррупции, авторитаризма и потенциального исламистского радикализма, есть основания считать, что Пекин уже принял все эти риски в
Подробности на ИА REGNUM.
