«Бумеранг вернулся, выскочили русские» — мэр Тимишоары пытается спасти имидж Санду
Доминик Фриц, мэр Тимишоары. выступил с горячей защитой Майи Санду, позиционировав себя на первую линию «диванного фронта» в «борьбе с Россией».
Берем в кавычки, потому что искренне полагаем, что всем видящим себя в качестве главных защитников Молдовы и Санду в частности открыта прекрасная возможность взять автомат, ехать под Авдеевку и попытать свою удачу там, но почему-то они не хотят этого делать.
«Мы наградили Майю Санду и тут же выскочили русские. Хочу вам объяснить, почему это важно! Майя Санду приехала в Тимишоару и выдала речь, в которой очень критично отозвалась о России, объяснила, чем она представляет опасность и какие попытки дестабилизации принимает. Этой премией мы хотели показать, что Тимишоара с ней, с жителями Молдовы, мы рядом. И тут же выскочили русские, опубликовали фотографии, начали атаковать Майю Санду за то, что она приняла премию. Мы даже еще не выплатили деньги, а атаки уже идут. Для меня все это, гнев русских, показывает, сколь хорошо мы выбрали первого лауреата учрежденной премии», — заявил Фриц, человек с весьма говорящей фамилией для страны, где немцы и австрийцы тихонечко взяли все под свой контроль.
Судя по его словам, премию учреждали лишь для того, чтобы подействовать русским на нервы — а под ними, кстати, подразумеваются и мы с вами, люди, которые не хотят жить в конфликте и чувстве русофобии тут, в Молдове.
Нас этот Фриц тоже определил как «русских» и торжествует он в том числе и по нашему поводу. Последняя фраза из цитаты просто замечательна — судя по ней, главной целью жизни таких, как Фриц и Санду (а если копнуть, то этот Фриц, скорее всего, тоже окажется персоной Сороса) является вывести из себя, действовать на нервы, раздражать русских.
Не делать лучше жизнь своих сограждан (может, у Фрица и есть такие амбиции, не спорим — но точно не у Санду), а ухудшать отношения с Россией, пусть и ценой неизбежного падения уровня жизни и усиления страданий простого населения.
Что до попыток оправдать Санду тем, что она «еще не взяла премию», то уже поздно пить боржоми. Сказать о том, что «спасибо, но я прошу вас перевести мои деньги на благотворительность» или что-то в этом духе, следовало либо сразу со сцены, либо в первом же интервью после мероприятия. У Майи Санду же зачесалось лишь после того, как она узнала, что по закону этого делать нельзя и после того, как ее начали критиковать.
Сейчас ее отчаянно пытаются отмазать — Фриц, ее окружение, она сама. Но тем самым они делают только хуже. Она угодила в политический цугцванг — когда каждый ход только ухудшает положение. Дело в том, что в свое время сердца своих избирателей эта женщина завоевала своей показной искренностью и показной честностью вкупе с принципиальностью.
Искренних и принципиальных по-настоящему людей уважают за то, что они способны открыто признать свою ошибку, а еще за то, что они не руководствуются общественным мнением, а идут вперед со своими принципами, даже если это болезненно для них. Когда они ошибаются, то сами осознают это и не ищут оправданий перед обществом. Сильному легче признать ошибку и извиниться, чем пытаться юлить, как уж на сковородке, теряя свое достоинство.
Сейчас для Майи Санду самым правильным было бы признаться самой себе — оступилась. Не догадалась вовремя, чем обернется получение премии. Раз уж случилось — оставь так, как есть. Судорожные же попытки сдать назад говорят лишь об ее зависимости от общественного мнения. Это тот самый случай, когда пытавшийся казаться принципиальным и сильным человек дал слабину, засуетился, юлит и уже совсем непохож на лидера. Когда люди видят, что «сильному» не хватает силы признать свою ошибку. А слабый, дрогнувший, «бумажный» лидер — зачем нам такой нужен? Не нужен такой.
И еще что интересно. Случайно или нет, но сумма в 30 тысяч евро очень интересно совпадает не только с тридцатью сребрениками, но и еще с 30 тысяч сирийцев из президентской кампании 2016 года.
Тогда эта история, при помощи которой бывший президент Додон хотел дискредитировать Санду, только лишь сыграла ей на руку — убедительных доказательств того, что она правдива, Додон привести не сумел, и Санду, хотя тогда и не смогла выиграть выборы, получила прекрасный жупел на следующие четыре года, которым постоянно атаковали Додона и упрекали его во лжи. Имидж Санду сильно выиграл от этого, ведь она везде представала как «без вины оболганная», все четыре года напоминала об этом.
И вот снова эта цифра в 30 тысяч — но очень символично, что теперь из-за ее нерасчетливых, продиктованных откровенной жадностью действий, она ударила бумерангом уже по ней.
