Один из самых распространенных недугов на планете, наравне с сердечно-сосудистыми и онкологическими заболеваниями, — это депрессия. По оценке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), от нее страдает не менее 350 миллионов человек. Депрессия влетает в копеечку каждому государству. Только в США экономические издержки, связанные с этой болезнью, превышают 200 миллиардов долларов в год, глобальные потери и вовсе достигают триллиона долларов.

Приплыли

Депрессия — расстройство психики, характеризующееся различными эмоциональными нарушениями, при которых люди испытывают тоску, тревогу, чувство вины, ангедонию — то есть утрату способности переживать удовольствие, или апатию — состояние, когда человек не испытывает ни негативных, ни позитивных эмоций. Людям с депрессией бывает сложно сосредоточиться, выполнять целенаправленную умственную деятельность, которая связана с концентрацией внимания. Заболеванию не обязательно предшествует какое-либо травматичное событие, бывает и так, что оно развивается без какой-то явной причины. Возможен и вклад генетических факторов, хотя вероятность этого невысока.

Сегодня каждый четырнадцатый житель Земли страдает клинически выраженной депрессией. Для сравнения: в XIX веке депрессией страдало 0,05 процента от всей популяции, в середине XX века — 5 процентов, а к концу XX века — более 20 процентов. Число заболевших стало расти рекордными темпами в последние 50 лет. Исследователи заметили, что люди, родившиеся после 1960 года, более склонны к депрессии, чем предыдущие поколения. В чем именно причина такого взрывного роста, сказать трудно. Чаще всего это связывают с глобализацией и информационной перегрузкой, а также с кардинальными переменами в образе жизни человека, в частности, в сфере труда.

Если раньше польза от проделанной работы, например, в сельском хозяйстве, была во многом очевидна, то сегодняшним офисным работникам их деятельность часто кажется бессмысленной. Американский антрополог Дэвид Грэбер посвятил этому феномену целое исследование под названием «Теория дрянной работы». В своей книге он объясняет, что «дрянная работа» — та, от исчезновения которой никто не пострадает. Согласно Грэберу, если человек чувствует, что занимается какой-то ерундой, скорее всего, так оно и есть.

В то же время ухудшение или, наоборот, улучшение экономической ситуации в стране и в мире не оказывает прямого влияния на распространенность депрессии. В частности, об этом свидетельствуют исследования английского экономиста, профессора Лондонской школы экономики Ричарда Лэйарда. Это лишь подтверждает так называемый парадокс Истерлина, названный в честь экономиста и демографа Ричарда Истерлина, который впервые обратил внимание на это странное явление. В период с 1946-го по 1970 год США переживали величайший экономический подъем, но исследования не показали ни малейшего прироста уровня счастья среди американских граждан за все время послевоенного бума.

Таким образом, рост национального благосостояния автоматически не сопровождается повышенным уровнем счастья населения, а высокий уровень личного благосостояния не выводит человека из группы риска. Заболеть депрессией могут как бедные, так и богатые. В то же время у женщин депрессия возникает чаще, чем у мужчин. Это обусловлено тем, что у женщин в целом более тонкая нервная организация и присутствуют циклические гормональные изменения. Считается, что наиболее уязвимый возрастной интервал — после 45 лет. Хотя, например, в России с депрессией чаще всего сталкиваются в годы наибольшей экономической активности — около 30 лет.

Подводные камни

Депрессии делят на два типа: эндогенные и психогенные. Первый тип не связан с эмоциональными потрясениями; в головном мозге человека по чисто физиологическим причинам возникает дефицит гормонов, отвечающих за счастье и бодрствование — серотонина, дофамина, норадреналина. Такие депрессии, как правило, протекают тяжелее, чем психогенные. Кроме того, психотерапия в данном случае не даст никакого результата — лечится эндогенная депрессия только с помощью медикаментов. Теоретически она может пройти сама собой и без лечения, но на это потребуется много времени — иногда до нескольких лет. Спусковым крючком для психогенной депрессии является стресс, то есть она представляет собой реакцию человека на те или иные внешние обстоятельства — например, потерю близкого человека или работы. Она лечится прежде всего психотерапией, хотя антидепрессанты тоже используются, чтобы снизить тревожность и наладить сон. Сугубо медикаментозное лечение не даст желаемого результата, так как мировоззрение человека не изменится, и через определенное время он снова столкнется с теми же проблемами. Примечательно, что нелечение психогенной депрессии может привести к ее эндогенизации — она начнет развиваться независимо от внешних обстоятельств. Для эндогенной и психогенной депрессии характерно различие в фазности: в первом случае состояние хуже утром, во втором оно ухудшается либо к вечеру, либо в определенной ситуации независимо от времени суток. Депрессия может влиять и на физическое здоровье — например, путем соматизации. Часто при депрессии у человека бывают так называемые психалгии, то есть болезненные ощущения в разных частях тела. Кроме того, человек в депрессивном состоянии часто ведет нездоровый образ жизни и не спешит обращаться к врачам.

Деньги на ветер

До сих пор в мире не уделяется достаточно внимания лечению расстройств психического здоровья. По оценке ВОЗ, даже в странах с высоким уровнем дохода в среднем около 50 процентов людей с депрессией не обращаются к врачу. В США, по данным экономиста Пола Гринберга, медицинскую помощь не получают около 40 процентов заболевших. В Великобритании с депрессией живут примерно шесть миллионов человек, и только четверть из них лечатся, считает Ричард Лэйард. В России такие исследования даже не проводятся, но, по оценке Международного центра экономики, управления и политики в области здоровья НИУ ВШЭ (CHEMP), этот показатель равен 60-70 процентам.

В среднем по миру из государственных бюджетов здравоохранения в охрану психического здоровья инвестируется лишь три процента (в странах с низким уровнем доходов — менее процента, в странах с высоким уровнем доходов —до 5 процентов). ВОЗ считает, что инвестиции в охрану психического здоровья необходимо расширять, ведь каждый доллар, идущий на лечение депрессии и тревожных состояний, приносит четыре доллара благодаря улучшению здоровья и работоспособности человека. Глобальные экономические потери от депрессивных и тревожных расстройств оцениваются ВОЗ в триллион долларов ежегодно. Согласно подсчетам Гринберга, в США экономические издержки из-за депрессии и тревожных расстройств превышают 210 миллиардов долларов в год. Почти половина этой суммы — прямые расходы пациентов и их работодателей на антидепрессанты и медицинскую помощь. Затраты на лечение человека без депрессивного расстройства оцениваются в 4 782 доллара в год, в то время как на страдающего от депрессии тратится в два раза больше — 9 790 долларов. Если речь идет о терапевтически резистентной депрессии (ТРД), то есть устойчивой к лечению, ежегодные расходы на услуги здравоохранения увеличиваются до 17 260 долларов.

Наряду с этим 55 процентов об общей суммы издержек ложится на плечи работодателей из-за абсентеизма (невыхода на работу, оформления отгулов и больничных) и презентизма (неэффективности труда, имитации деятельности). Общие издержки от абсентеизма в США оцениваются почти в 24 миллиарда долларов. В среднем американцы с депрессией пропускают 11 дней в год. А презентизм, при котором сотрудник ходит на работу, но его эффективность заметно снижается, обходится работодателям до шести раз дороже, чем абсентеизм. Презентизм приводит к снижению трудоспособности сотрудников до 43 процентов. Согласно исследованию Гринберга, в среднем сотрудники с депрессией теряют в год 35 рабочих дней, хотя и присутствуют на работе. Это в шесть раз больше, чем люди, депрессией не страдающие.

Подтверждение точки зрения Гринберга можно найти в исследовании британских экономистов Сары Иванс-Лако и Мартина Наппа, проанализировавших, как явления абсентеизма и презентизма сказываются на продуктивности работы в разных странах — США, Бразилии, Японии, Южной Корее, ЮАР, Мексике, Канаде и Китае. Было обнаружено, что из-за презентизма и абсентизма эти страны теряют от 0,1 до 4,9 процента ВВП ежегодно. При этом презентизм обходится в 5-10 раз дороже абсентизма. Лидер по издержкам от презентизма — США: потери страны оцениваются в этом исследовании в 84,7 миллиарда долларов, а суммарные издержки работодателей в восьми странах — в 250 миллиардов.

Непобедимый враг

ВОЗ называет депрессию социально-экономической бомбой замедленного действия и призывает государства направлять больше средств на борьбу с этим недугом. Ричард Лэйард, в частности, считает, что лечение депрессии — самый действенный и доступный способ повышения уровня счастья. По его подсчетам, на ликвидацию бедности Великобритании нужно тратить порядка 180 тысяч фунтов в год на одного человека, а борьба с депрессией обойдется всего лишь в 10 тысяч. Психические расстройства чреваты не только дополнительными расходами на здравоохранение и издержками работодателей. Часто депрессия становится причиной осложнений, заболеваний сердца и сосудов, алкоголизма и, наконец, самоубийств, что создает еще большие риски для экономики.  Тем не менее инвестиции в здравоохранение могут и не дать ожидаемого эффекта. Так, опрос, проведенный учеными университета в Торонто, показал, что чаще всего в подавленной форме депрессия остается с человеком на всю жизнь — только 39 процентов тех, кому когда-либо ставили диагноз «депрессия», смогли в полной мере побороть заболевание и достичь полного выздоровления. Физиологические, биохимические компоненты депрессии до сих пор не изучены до конца. Что касается психологии — здесь тоже много пробелов, в частности, в описании семейных и культурных механизмов депрессии. Дать ответ на вопрос, почему, например, в южных странах больных депрессией меньше, чем в северных, но при этом в Индии больше, чем во всем мире, ученые пока не могут.