Россия в тисках колониальной финансовой системы

Принято считать, что в результате проведения в России либеральных реформ, в 90-х в стране создан независимый Центральный Банк.

Независимый, естественно, от государства. Однако реформы эти шли по рекомендациям МВФ, а Геращенко, под руководством которого реформировался Центральный Банк, после ухода из ЦБ некоторое время сам работал в МВФ. Есть все основания полагать, что российский центральный банк приобрёл в ходе реформ не только независимость от российских органов власти, но и стал элементом западной международной финансовой системы. Об этом говорит политика ЦБ, который работает сейчас в режиме «currency board» – «валютного совета» или «валютного режима».

Что это такое? Это колониальная финансовая система и суть её в том, что выпуск национальной валюты колонии идёт только под обеспечение другой, считающейся «резервной» – валюты той страны, чьей колонией является страна. По сути, центральный банк страны-колонии лишён эмиссионной функции – он лишь меняет одну валюту на другую. Общее количество денег в глобальной финансовой системе при этом остаётся неизменным. Роль настоящих эмиссионных центров остаётся за теми банками, что осуществляют выпуск «резервной» валюты, которая и формирует резервы центральных банков стран-колоний. Система была создана англичанами для своих колоний ещё в середине XIX века. Смысл системы очень точно описал известный либеральный экономист Борис Львин:

«Суть данной системы состоит в том, что все обязательства центрального банка (денежная база) полностью покрыты резервами в определённой иностранной валюте – чаще всего в долларах. Фактически центральный банк отказывается от своих так называемых дискреционных прав, то есть прав по регулированию размера денег в экономике. Его денежная политика становится полностью пассивной, она перестаёт быть политикой в подлинном смысле слова. Центральный банк просто обменивает национальную валюту на иностранную валюту-«якорь» и наоборот…»

Львин не был её противником, наоборот, он считал, что такая система хороша с этической точки зрения: «чем меньше дискреционных прав у государства, тем больше свобод у его граждан». Забыв, правда, уточнить, у каких именно граждан и какой страны тут больше возникает свобод. А вот та же Википедия старательно камуфлирует эту суть, выдавая за определение некие отдельные следствия такой политики. Вот что она сообщает: «Валютный совет (англ. Currency board), также валютное правление – режим денежно-кредитной политики, при которой монетарные власти обязаны поддерживать фиксированный обменный курс национальной валюты к иностранной».

При этом в особенностях системы указано: «Валютные резервы страны должны полностью покрывать объём национальной валюты в обращении (обычно они составляют 110-115% денежной базы M0)». Прямой связи между данной «особенностью» и «определением» нет – можно регулировать курс национальной валюты и денежную массу совершенно независимо. Этот «паритет валют» – далеко не самое важное следствие «валютного режима». «Паритет» можно менять как угодно (что и делает ЦБ РФ), при этом, вовсе не отменяя основной черты режима – валютные резервы определяет денежную массу страны. Центральный Банк не служит источником денег в экономике, его заменяет другой – внешний эмиссионный центр, валюту которого используют в качестве «резервной». Колонии не имеют права выпуска собственных денег. Имеется только замещение резервной валюты на «национальную». Поэтому эта система и является колониальной, аналогичной той, где от национальной валюты вообще отказались, используя вместо неё валюту страны-метрополии.

Какие же возникают следствия для экономики из таких «особенностей» политики центрального банка?

«Валютный режим» создаёт стабильность колониальной валюте относительно основной, но при этом Центральный Банк колонии утрачивает ряд важнейших функций. Прежде всего, возможность денежной эмиссии для кредитования собственной экономики. В активах банка не могут быть обязательства национальных эмитентов, в том числе и самого правительства – закон о ЦБ прямо запрещает покупку правительственных займов. Если мы взглянем на политику, что реализует российский центральный банк, то обнаружим, что:

• ЦБР практически не кредитует российскую банковскую систему (исключение составляет лишь краткосрочное кредитование на МБК для поддержки устойчивости банковской системы).
• Эмиссия происходит только для выкупа валюты на валютной бирже и в целях поддержания курса рубля.
• Имеется привязка курса национальной валюты к «бивалютной корзине».
• Зависимость в результате предыдущих пунктов эмитированной денежной массы от накопленных валютных резервов.

В глобальной финансовой системе источником денег служат лишь те центральные банки, что лежат вне рамок режима «валютного комитета». Те, что имеют возможность выпускать свою валюту без обязательного обеспечения её валютами других стран. В этой ситуации формальным признаком режима можно было бы считать равенство денежной массы национальной валюты и иностранных валютных резервов Центральных Банков – только в этом случае нет эмиссии «глобальных денег», есть лишь обмен одной валюты на другую. Но, подойдя к этому вопросу формально в отношении российского ЦБ, такой режим можно и не обнаружить! Это притом, что в своё время он вводился едва ли не официально. Цитата из служебной записки Сергея Алексашенко (в прошлом первый заместитель председателя ЦБ РФ) «Председателю Банка России (22 мая 1997): «Начиная с октября 1996 года, Россия находится в принципиально новой ситуации в отношении проведения денежной политики: практически мы перешли к механизму currency board, т.е. каждый новый рубль прироста денежной базы обеспечен соответствующим ростом валютных резервов Банка России…»

Однако, если взглянуть на статистику ЦБ и сравнить декларируемый ЦБ объём денежной рублёвой массы и валютных резервов, то полного соответствия мы не увидим. Какой бы агрегат этой самой массы ни брали. К примеру, на 1.08.2011 денежная база по данным ЦБ составляла 7,147 трлн. рублей, а агрегат М2 денежной массы – 20,828 трлн. рублей. Эти цифры никак не соответствовали валютным резервам, которые составляли тогда около 524 млрд. долларов. Но не будем спешить. Попробуем разобраться в терминах «денежной массы» и «денежной базы». Дело в том, что разные центральные банки считают «базу» и «массу», исходя их собственных своих определений, включая в них разные компоненты. А по учебникам «денежная база» – это совокупность пассивов центрального банка. Все ли обязательства ЦБР включены в его базу? Оказывается, что не все, если внимательно изучить баланс ЦБ.

Иностранные обязательства определяют основной размер активов ЦБ и соответствуют пассивам баланса ЦБ – денежной базе (по учебнику). «Ценные бумаги иностранных эмитентов» – 13,273145 трлн. рублей (на 1.08.2011). Они определяют основную денежную массу страны – пассивы ЦБ (наличные 5,925962 трлн. + средства на счетах ЦБ 7,726311 трлн. = 13,652273 трлн.). Практически полное соответствие, за вычетом мелких сумм! В своё определение денежной базы финансисты ЦБ не включили средства правительства в размере около 4 трлн. рублей. Эти средства заморожены на счетах ЦБ и не участвуют в обороте и потому не учтены в денежной базе. Но рублёвая эмиссия при этом вполне соответствует валютным резервам.

Сегодня факт наличия политики «валютного режима» в действиях ЦБ не обсуждается, хотя сразу после дефолта 1998 года термин «currency board» был очень популярен. К тому времени режим уже действовал и не спас от дефолта, но считалось, что его следует… ввести для стабилизации курса рубля. Тем не менее, позднее этот факт стали замалчивать, а сегодня данная тема вообще стала «табу» в финансовых кругах.

Почему?

Системе «валютного режима» характерен недостаток денежной массы внутри страны, ибо она определяется только экспортом. Недостаток денежной массы легче всего фиксируется с помощью уровня монетизации – отношения денежной массы (агрегата М2) к ВВП страны. У России и развивающихся стран он менее 50%.

Исключение тут составляет Китай, можно сказать, что в конкретном случае Китая экспортно-ориентированная экономика даже стимулировала рост денежной массы (такое возможно при «валютном режиме», если искусственно занижать курс национальной валюты). Но в других случаях «валютный режим» приводит к дефициту денег и росту кредитных ставок, что тормозит развитие экономики. Вся экономика приобретает экспортно-сырьевой характер просто потому, что не хватает денег для развития других секторов экономики.

Денежный дефицит приводит к высоким процентным ставкам и дополнительным издержкам производителей на обеспечение оборотных средств. Экономика снижает рентабельность, а недостаток инвестиций становится хронической болезнью. Развитие связывается только с иностранным инвестором, имеющим доступ к дешёвым кредитам. Ориентация на западного инвестора приводит и к доминированию иностранного капитала в экономике – ещё один признак колонии. При откачке внешнего капитала, экономика страны тут же приходит в упадок из-за отсутствия оборотных средств у производителей.

Как ситуация «валютного режима» повлияла на российскую экономику в 2008 году?

В условиях «режима», российская экономика кредитовалась и продолжает кредитоваться западными банками. ЦБ практически не кредитует, ставка межбанковского кредита на 3-4% ниже ставки ЦБ (ставки MIBOR или MIACR на сайте ЦБ). В этой ситуации роль ставки ЦБ – запретительный барьер, не более. Исходя из такой политики ЦБ, российская экономика получает своё финансирование за границей. На 1.10.2008 по данным ЦБ, банки и компании набрали долга на 504,8 млрд. долларов (банки – 307,0 млрд., компании – 197,8 млрд.).

В условиях хронического дефицита денег, западные кредиты стали основой экономического роста – из-за присутствия этих денег в российской банковской системе упали ставки, это снизило издержки предприятий на оборотные фонды, начала развиваться ипотека. Это стимулировало экономику, росло строительство, промышленное производство и продажи автомобилей… Стабильно рос ВВП и реальные доходы населения. До кризиса 2008 года российская экономика демонстрировала для экономистов совершенно удивительный эффект – монетизация экономики росла вместе с уменьшением инфляции. Монетаристы из Минфина это явление объяснить не смогли, продолжая сдерживать рост денежной массы, тормозя с этим и рост экономики.

Непонятную ситуацию роста российской экономики вопреки стараниям Минфина нарушил обвал финансовых рынков в сентябре 2008 года. Тогда западные банки вдруг перестали кредитовать Россию – у них самих стало не хватать денег. С начала сентября 2008 года и к началу марта 2009-го из-за проблем западной банковской системы начался отток капитала из России. В результате падение денежной массы (М2) составило 2,540 трлн. рублей (-17 %), а денежной базы (M0) – 1,029 трлн. рублей (-19,2 %). При курсе доллара на тот период в 29,985 рублей это в полной мере соответствовало оттоку западного капитала на 88,3 млрд. долларов (на 1.04.2009 общий долг компаний и банков снизился до 416 млрд. долларов). Сжатие денежной массы почти на 20% привело и к соответствующему падению ВВП на 20%. Это не просто случайное совпадение цифр – это прямое следствие «валютного режима».

Экономика России пострадала от финансового кризиса сильнее западных стран, откуда пришёл кризис.

Только экстренные меры правительства сохранили экономику от ещё больших потерь, и меры эти состояли в том, что Правительство дало немного денег из Стабфонда. Выдало денег на несколько десятков миллиардов долларов, скомпенсировав часть оттока западных кредитов. Это спасло стратегически важные компании от банкротств. Спрашивается: а был ли метод ликвидации последствий западного кризиса полностью? Ответ – был. Элементарный. Взять и забрать наш Стабфонд из западных банков и положить на депозиты в наши государственные банки. Под те же 5%. Это компенсировало бы отток капитала полностью, сохранив прежний уровень кредитных ставок и, соответственно, условия экономической деятельности для российских производителей.

Позже усилиями ФРС и его печатного станка кредиты опять пошли в Россию, и это восстановило объёмы денежной массы. Кредитные ставки вернулись на докризисный уровень, экономика опять заработала. Но это опять ставит финансовую систему страны в зависимость от проблем западных финансов. Любой чих на западе откликается у нас кровохарканьем. И возникает очередной вопрос: когда и при каких условиях опять сработает эта бомба? Может быть, уже при дефолте США? Или повлияет введение санкций из-за войны на Украине?

О современной ситуации

Ещё в конце 2011 года, в результате продолжающегося спада отечественной экономики и угрозы массовых банкротств в банковской системе России, ЦБ начал предоставлять ограниченные объёмы кредитования на внутреннем рынке. Вот что по этому поводу сообщил сам глава ЦБ: «Для пополнения ликвидности, ЦБ резко расширил операции рефинансирования. Задолженность банков перед ЦБ по этим операциям увеличилась практически с нуля в середине сентября до 1,2 триллиона рублей в последние дни декабря. Сейчас эта задолженность держится в районе одного триллиона рублей», – цитирует Игнатьева РИА «Новости».

Значение этого факта трудно переоценить! В активы ЦБ попали, кроме западных ценных бумаг, обязательства российских банков, и я отмечал это ранее в отдельной публикации. Это, можно сказать, был исторический момент, хотя сами действия были, очевидно, продиктованы форс-мажорными обстоятельствами, а не каким-то решением по выходу из колониального режима. В дальнейшем ситуация вернулась к прежней, когда объёмы западного кредитования достиг прежних размеров. Но ещё в июле 2012 года сообщалось, что:

«Банки в июле на 317 млрд. руб. (+14,5%) увеличили объем заимствований у ЦБ, доведя задолженность перед ним до 2,577 трлн. руб., говорится в статистике регулятора. Долг перед ЦБ достиг годового максимума именно 31 июля и составляет теперь 5,7% всех активов системы, отмечает аналитик Газпромбанка Юрий Тулинов. Как и месяцем ранее (в июне был зафиксирован прирост на 32,7%), ресурсная база банков расширялась в значительной мере за счёт заимствований у Банка России, признаётся сам регулятор. Кредитный портфель банков вырос на 372 млрд. (+1,4%) и превысил 25,7 трлн. руб. Таким образом, банки продолжили привлекать средства ЦБ для наращивания кредитования…»

Если взглянуть на баланс ЦБ в тот момент, то обнаружим, что иностранных бумаг в ЗВР было на 14,964490 трлн. рублей, но сумма наличных (6,809902 трлн.) и средств на счетах (9,635604 трлн.) составляли 16,445506 трлн., то есть на 1,481016 трлн. рублей больше. Что означает ни что иное, как дополнительную денежную эмиссию, выходящую за рамки обычной скупки нефтедолларов. То, что денежная эмиссия вышла за рамки ЗВР, говорило о том, что ЦБ вышел-таки за формальные границы валютного режима. Это также отмечалось в отдельной публикации. Однако, то, что такой выход не превышал нескольких процентов от общих размеров денежной массы, говорит о том, что в общем ситуация оставалась прежней – сохранялся очевидный дефицит денег в экономике, и ЦБ ликвидировал лишь острый пик дефицита ликвидности для стабилизации ситуации. Кредитные ставки на межбанковском рынке оставались в пределах 7% (ставка MIBOR 30), что было в два раза выше предкризисных ставок 2005-2006 годов.

Однако тенденция по увеличению кредитования российских банков со стороны ЦБ всё же росла. К концу 2012 года объёмы кредитов составили уже 3,4 трлн. рублей. В 2013 году ЦБ снизил этот уровень до 2,7 трлн. к концу мая, а затем опять стал наращивать. В декабре 2013 года они составили 4,2 трлн. рублей, а на июль 2014 года достигли почти 6 трлн. Если сравнить объёмы ЗВР и денежную эмиссию на этот же момент, то получим соотношение 15,878 трлн. рублей (ЗВР = золото + ценные бумаги иностранных эмитентов) и 18,625 трлн. рублей эмиссии (наличные + средства на счетах ЦБ). Разница составит 2,747 трлн. рублей – это та сумма, что выводит ЦБ из рамок валютного режима. Она обеспечена уже не инвалютными резервами, а обязательствами российских банков. Пока эта доля не велика и слабо влияет на уровень монетизации, но тенденция явно положительная и позволяет говорить, что Россия постепенно избавляется от колониального режима и формирует независимую финансовую систему.

Источник: noi.md