20 лет страстей по клонированию человека
20 лет назад вступил в силу Дополнительный протокол к Конвенции о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины, касающийся запрещения клонирования человеческих существ, эксперименты на человеческих зародышах тогда только начинались и не прекращаются до сих пор.
Начало экспериментам по клонированию было положено еще в середине прошлого века. Как обычно, все началось с лягушек, постепенно двигаясь в сторону рыб, мышей и людей. В середине 60-х годов развернулись первые этические дебаты, впрочем, без серьезных последствий. Технология развивалась неспешно, до рождения знаменитой овечки Долли оставалось еще несколько десятков лет. Тем не менее юристы задолго почуяли грядущие неприятности, и первые запреты на клонирование человека появились уже в 80-х годах — в США и ЮАР. Европа продержалась дольше, но после клонирования овечки Долли Совет Европы сформулировал дополнение к «Конвенции о защите прав и достоинства человека». 24 страны согласились с тем, что «любое вмешательство, нацеленное на создание человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, живому или умершему, запрещено» — это единственное международное соглашение по вопросам клонирования.
По мере получения новых данных оказалось, что не все манипуляции, подходящие под определение клонирования, в равной степени «греховны». Вслед за этим стали появляться поправки и дополнения к законам, разрешающие отдельные виды экспериментов. Поэтому на сегодняшний день ситуация с клонированием в мире неоднородная: в некоторых странах оно запрещено категорически (как, например, в России), в других разрешено частично (среди них Англия и Австралия), а в США эксперименты ограничены в финансировании (на отдельные, пусть и разрешенные законом исследования запрещено выделять деньги из бюджета).
Для создания человека нужно две кучки клеток, так выглядит зародыш на самых ранних стадиях развития — в течение первой недели. Снаружи плотным слоем выстроены клетки, из которых впоследствии образуются внезародышевые ткани (плацента и оболочки, через которые эмбрион питается). Внутри рыхлой кучкой лежит внутренняя клеточная масса — клетки, которые позже дадут начало всем органам и тканям будущего организма. Если эти клетки извлечь и посадить на подложку, они будут продолжать расти — получится культура эмбриональных стволовых клеток: ранний эмбрион человека — это клеточный двуслойный шар, а для создания тканей и органов достаточно только внутренней группы клеток. Чтобы включить гены, работающие на ранних эмбриональных стадиях, нужно репрограммировать геном взрослой клетки.
Дальше с этими эмбрионами можно поступать по-разному. Можно подсадить их суррогатной матери и вырастить (так происходило с клонированными животными). Это называют репродуктивным клонированием. И именно оно строго запрещено законом. Однако эмбрионы обезьян, полученные таким образом, не приживались в матке, что снижает градус беспокойства по поводу полноценного клонирования людей. Или же можно извлечь из зародыша внутреннюю клеточную массу, вырастить культуру эмбриональных стволовых клеток и отрабатывать на ней методики, тестировать лекарства и теоретически получать из нее «запасные» органы и ткани. Это терапевтическое клонирование, которое в некоторых странах уже разрешено. Но не в России, так как оно подразумевает то самое «создание эмбриона человека в целях производства биомедицинских клеточных продуктов» и «разрушение эмбриона человека», которое закон считает недопустимым.
В то же время есть и альтернативная методика репрограммирования. Берем клетки взрослого организма и действуем на них небольшим набором белков. Эти белки переключают работу генов в ядрах, и клетки возвращаются в зародышевое состояние. Их называют индуцированными плюрипотентными клетками, а технология уже принесла своему изобретателю Синъе Яманаке Нобелевскую премию. Иными словами, мы из взрослых клеток получаем культуру, аналогичную эмбриональным стволовым клеткам. И снова можем их использовать для экспериментов и выращивания органов.
Чем дальше, тем сложнее будет свести все происходящее в современной медицине к словам «человеческий эмбрион» и «клеточный продукт». Остается только надеяться, что будущие поколения, рожденные с помощью многочисленных манипуляций, не будут мучиться экзистенциальными рассуждениями и найдут на вопрос «Кто я такой?» однозначный ответ.
