Бенедикт Камбербэтч о «Мстителях» и «Шерлоке», амбициях и позерстве
В прокате — «Мстители: Война бесконечности», грандиозный по размаху и количеству супергероев (всего 67 персонажей!) в кадре промежуточный финал комиксной эпопеи Marvel. Сыгравший доктора Стрэнджа Бенедикт Камбербэтч рассказал о принципиальных отличиях этого героя от Шерлока и своих учителях в профессии.
Насколько сильно доктор Стрэндж изменился в «Войне бесконечности» по сравнению с предыдущими появлениями на экране?
Бенедикт Камбербэтч: Ну, он, пожалуй, не так уж сильно изменился за время, прошедшее с третьей части «Тора». Он выглядит и подает себя несколько помудревшим, но он все так же остроумен, не растерял чувства юмора и по-прежнему может в любой момент удивить всех вокруг хлесткой саркастической ремаркой. Но вообще в «Войне бесконечности» Стрэндж, конечно, уже куда естественнее принимает на себя роль самого рассудительного человека в «Мстителях» — и все лучше свыкается со своим призванием. А, надо еще обязательно сказать, что он делает большой прогресс по части владения магией — профессионально растет, проще говоря. Так что мы увидим доктора вытворяющим довольно клевые штуки и сбивающим спесь с некоторых других персонажей — не без проявлений своего, как вы помните, необъятного эго. И его — как и других героев — ждет в этом фильме немало испытаний, которые определят его дальнейшую судьбу.
В сольном фильме у персонажа, что очевидно, куда больше экранного времени и возможностей проявить себя многогранным. В фильме вроде «Войны бесконечности» расклад уже совсем другой — по сути, даже ключевые герои на экране проводят считаные минуты. Такой дисбаланс как-то влияет на ваш подход к роли?
Может быть, это и ошибочно с моей стороны, но мой подход меняется не сильно. Я подхожу к своим сценам с той же самоотверженностью, и точно так же в каждую ухожу буквально с головой еще задолго до того, как мы беремся снимать ее на площадке. Но, конечно, ты должен иметь в виду, что времени на то, чтобы представить полноценную историю своего персонажа у тебя куда меньше, — и поэтому играть нужно несколько более эффективно и решительно, возможности уделять столько внимания полутонам и развитию, как в отдельном кино о докторе Стрэндже, нет, так что приходится доверять способности зрителей самостоятельно додумывать некоторые моменты. Но, если так задуматься, в этом же нет ничего страшного!
Почему?
Надо все-таки понимать, что здесь ты лишь часть огромного замечательного актерского ансамбля. Одна маленькая деталь в гигантской мозаике. Чего кукситься? Твой чрезмерный эгоизм в таком кино по умолчанию делу только навредит. Но важно при этом все же сохранять баланс — между убедительностью твоего собственного персонажа и его функцией в общем, центральном сюжете. Так что да, «Война бесконечности» поставила перед нами другие задачи, чем предыдущие фильмы. Для меня лично это совсем новый опыт. Буду честным, я получал от него удовольствие! Взять хотя бы сам съемочный процесс — я на его старте приятно удивился, осознав, что меня ждет немало разъездов и появлений в нескольких разных локациях. Когда мы снимали «Доктора Стрэнджа», более-менее все время провели на одном месте. Так или иначе, мне было в удовольствие все, что от меня требовала «Война бесконечности», и это был отличный опыт.
Не думаю. Многие проводят параллель между ним и Шерлоком — но я… Вовсе не так уверен в справедливости такого сравнения. Культурный бэкграунд как минимум кардинально разный. Да и в плане психологии различия на лицо: Стивен Стрэндж — куда более коммуникабельный, он любит произвести эффект, оказаться в центре внимания и куда более властно управляет собственной жизнью. В то время как Шерлок — явный затворник, даже задрот. Социально адаптирован он намного хуже. Так что, по-моему, различий между ними куда больше, чем сходства. Да, оба эгоцентрики и оба время от времени приходятся самим себе собственными худшими врагами, но это, пожалуй, и все. Ну, может быть, еще сама траектория развития совпадает в чем-то — оба, например, прогрессируют от патологической зацикленности на себе к зарождающемуся альтруизму, но это наблюдение справедливо для большинства героев подобных фильмов и сериалов. Тот же Тони Старк по ходу своей марвеловской одиссеи тоже, например, учится жертвовать своими интересами ради общего блага, обретает классическое знание: вместе мы выстоим, порознь — падем. Эта фраза, кстати, вполне содержит в себе тот социальный призыв, что заложен в фильмы о Мстителях.
С выхода «Шерлока», сделавшего вас звездой, прошло уже восемь-девять лет, за которые вы успели отработать какое-то сумасшедшее разнообразие ролей и проектов, от блокбастеров до артхауса, от биографий до комиксов. Какие новые свершения у вас на повестке теперь? Осталось ли еще что-то неизведанное?
Конечно! Как раз те жанры, пробовать в которых мне себя еще не приходилось. Хорроры и мюзиклы должны быть следующими в списке, по идее (улыбается). Что до моих принципов при выборе проектов, то я всегда стараюсь поддерживать баланс, разнообразие, чтобы сохранять способность удивлять зрителей, чтобы оставаться им интересным. Я очень ясно осознаю, как сильно мне повезло достичь такого уровня востребованности, при котором я вообще имею возможность выбирать роли. Ведь по большому счету я просто очень люблю играть — и мне искренне нравится как работать в масштабном, на весь мир рассчитанном аттракционном кино вроде «Мстителей», так и делать что-то в театре или появляться в куда более скромных картинах, которые потом увидят максимум пять человек.
Кто знает? В этой индустрии бывает все, что угодно. Ну и когда ты находишься — по каким угодно причинам — под таким неусыпным вниманием, какое свалилось на меня, всегда, абсолютно всегда найдутся недовольные твоими решениями люди. Кто-то хочет, чтобы ты играл только в больших студийных картинах с глобальной аудиторией, а кто-то, наоборот, будет чихвостить тебя за них и требовать исключительно строгих ролей. Но всем не угодишь.
Из всех режиссеров или других актеров, с которыми вам доводилось работать, кто-нибудь повлиял на вас сильнее прочих?
Это очень хороший вопрос (задумывается). Я бы назвал… (еще одна пауза) Знаю! Знаю: театральный режиссер Кэти Митчелл. Она невероятно повлияла на мой метод, на то, как я вообще существую в профессии и подхожу к работе (снова задумывается). Так и вижу, как все режиссеры, с кем я работал, смотрят это видео и кусают в этот момент ногти: «Назови меня! Назови меня!» (смеется) Но что говорить, это так, у всех обязательно чему-то учишься. Конечно же, это касается и команды, работавшей над «Войной бесконечности»: несколько очень ценных уроков для себя я вынес. Знаю, звучит невероятно банально — как будто я вместо ответа рекламирую свою самую последнюю работу, — но это тысячу раз правда, особенно в отношении Роберта Дауни-младшего. Да, назвать Дауни я должен обязательно: для меня вдохновение — просто быть в компании настоящего идола публики, который при этом еще и настолько деликатен, великодушен, остроумен и одарен, как Роберт. Он дает отличный пример того, каким благородным можно оставаться в таком требовательном статусе, как у него. Я многому у него научился — и потом, он так легок на подъем, так свободно владеет материалом и жанром, что это заметно невооруженным взглядом. И эта легкость передается всем вокруг. Кто еще? Естественно, когда я в первый раз работал с Мерил Стрип… (закатывает глаза) Ну я и позер: «Когда я в первый раз работал с Мерил Стрип…» Как будто этот раз не остается пока единственным (смеется)! Надеюсь, что удастся это повторить. Но увидеть ее за работой собственными глазами, на одной площадке, как и с Робертом, было откровением для меня. Пусть и совсем другого рода: она с легкостью берет любую ноту из тех, что составляют ее героиню, и дирижирует ими, как оркестром. Стрип осуществляет тектонические, по сути — сдвиги в образе персонажа, но делает это с естественностью и легкостью, какой я не видел больше ни у кого.
