Неправильные “правые” и неправильные “левые”?

В молдавской политике нет центристов. Когда-то были, но из-за поляризации общества уже давно размылись или впали в затяжной политический анабиоз. Остались либо “правые”, либо “левые” всевозможных оттенков и полутонов – от умеренных до радикальных.

Особняком в этом списке стоит ДПМ – яркий пример так называемой “универсальной” партии, политического “винегрета”. Идеологически Демпартия позиционирует себя как левоцентристское политформирование, однако действует в лучших традициях молдавских «правых» и объединяет совершенно разношёрстную политическую публику — от экс-коммунистов до крайне «правых» (бывший либерал-реформатор, министр молодёжи и спорта Октавиан Бодиштяну или ветераны войны на Днестре).

В Регистре политических партий РМ на сегодня значатся 45 политформирований. Активных – не больше 20-25. “Правых” и “левых” примерно поровну. Однако весь парадокс заключается в том, что понимание “правизны” и “левизны”, принятое в современной Молдове, существенно отличается от того, что вкладывается в эти термины на Западе. К примеру, молдавские политики, гордо именующие себя “правыми” не имеют ничего общего с “правизной” в общепринятом европейском толковании этого термина. Это же относится и к партиям «левого» толка.

Например, как ни прискорбно было бы осознавать лидеру Либеральной партии Михаю Гимпу, категорически не переваривающему всё “левое”, именно либералы исторически были первыми “левыми”, уже потом либерализм стали определять как политический центр. Сегодня для многих европейских либералов термин “правые” или “крайне правые” является ругательным. А Демократическая партия США – одна из двух основных политических партий в Соединённых Штатах, позиционирующая себя именно как либеральная, занимает место в «левом» политическом центре.

«Правые» на Западе

Политическое деление на “правых” и “левых” пошло со времен Великой Французской революции. Всё получилось случайно: в Учредительном собрании (парламенте Франции того периода) в правом крыле расположились фельяны – депутаты, желавшие сохранить монархический строй, но ограничивать его с помощью Конституции, в центре — жирондисты – умеренные сторонники республики, а в левом крыле сидели якобинцы – сторонники радикальных преобразований. Так и появились «правые», «левые» и центристские партии.

“Правые”, согласно европейской политической традиции, – это консерваторы, сторонники традиционных ценностей (Родина, церковь, семья, патриотизм, уважение к собственной истории). Они настаивают на сохранении национальных, политических и государственных традиций, свойственных конкретному народу и конкретному обществу. То есть они хотят говорить на своих национальных языках, иметь традиционный семейный уклад, отмечать традиционные праздники. Европейские “правые” не любят гей-парадов, не приемлют абортов, однополых браков и возмущаются, когда либеральные власти запрещают им праздновать Рождество, чтобы не травмировать чувства мигрантов – прежде всего, мусульманских.

Европейские “правые” выступают против потери национальной идентичности и суверенитета своих государств, против культурной стандартизации, за национальную историческую память, за частный бизнес, рыночную экономику, конкуренцию, жёсткую внешнюю политику, индивидуализм, введение жёстких миграционных квот, депортацию безработных мигрантов, а также против диктата Брюсселя.

Например, одним из лозунгов французской консервативной традиционалистской политической партии “Движение за Францию” (MPF) является “Oui à l’Europe, non à Bruxelles” (“За Европу, но не за Брюссель”). А экономическая программа этого политформирования основана на идее протекционизма на европейском уровне, и её можно охарактеризовать как экономический патриотизм.

Другая французская партия «правого» толка — “Национальный фронт”, которая долгое время считалась ультра-«правой», на европейских выборах в мае 2014 г. заняла в стране первое место (25%), проведя в Европарламент 24 депутата, выступает за восстановление примата национального законодательства над европейским, пересмотр договоров с Евросоюзом и выход страны из НАТО; прекращение дальнейшей иммиграции из неевропейских стран и ужесточение требований при получении французского гражданства; отмену прожиточного минимума и государственной медицинской помощи для иностранцев; за ограничение абортов, поощрение многодетных семей, сохранение французской культуры, а также проведение протекционистской политики.

Центральными темами политической платформы правящей партии Венгрии – «право»-популистского Fidesz (Венгерский гражданский союз) являются христианские ценности, поддержка традиционных индустриальных отраслей промышленности и приоритет венгерских интересов перед общеевропейскими. В том числе путём усиленного регулирования деятельности международных банков и транснациональных корпораций.

А правящие в Великобритании консерваторы посредством референдума сейчас выводят свою страну из Евросоюза: консервативные британцы не захотели поступаться существенной частью своего суверенитета в пользу организации, которая создавалась без участия Британии и не по британским правилам, да еще и платить в бюджет ЕС больше всех – 15 млрд. евро в год со скидкой.

И «правые» в Молдове

В молдавской политической традиции деление на “правых” и “левых” происходит совсем по другому принципу — геополитическому. В РМ “правые” – это те, кто за Запад, “левые” – это те, кто за Россию.

Причём, в отличие от европейских, молдавские “правые” в основной своей массе – бескомпромиссные сторонники евроинтеграции, которые ради политических дивидендов и финансовых выгод готовы поступиться значительной частью суверенитета страны и её экономическими интересами. Подписанное правительством Лянкэ откровенно невыгодное для Молдовы Соглашение об ассоциации с ЕС – яркий тому пример.

По своей сути молдавские “правые” – не консерваторы-традиционалисты, как их европейские коллеги, а либералы со всеми вытекающими отсюда последствиями. К тому же финансово зависимые от своих западных кураторов. Поэтому в то время как европейские “правые” выступают против гей-парадов, однополых браков и за традиционный семейный уклад, молдавские “правые” под давлением Брюсселя и “во имя европейских ценностей” принимают скандальный Закон о равенстве шансов (об обеспечении равенства), который был расценен церковью и верующими как пропаганда гомосексуализма и узаконивание разврата.

Ещё одно кардинальное отличие молдавских “правых” от «правых» сил Европы — это отношение к национальной исторической памяти и сохранению государственности. Если умеренные “правые” в Молдове, занимая прозападную позицию, всё-таки не выступают с откровенно прорумынскими и антироссийскими заявлениями и являются противниками вступления страны в НАТО, то крайние “правые” в Молдове – это откровенные унионисты, атлантисты и русофобы, в то время как крайне “правые” в Европе – это государственники и даже сторонники выхода своих стран из НАТО.

Другое существенное различие: если в европейской политической традиции «правые» взгляды характеризуются резкой критикой реформ, то в Республике Молдова именно в период нахождения «правых» партий у власти были произведены наиболее радикальные реформы.

Так что “правые” в Молдове и “правые” на Западе – это совершенно разные политические константы. К тому же находящихся у власти молдавских “правых” от западных коллег отличает совершенное отсутствие пиетета к букве закона и максимальная концентрация власти. Российский политолог Павел Святенков назвал такой постсоветский вариант “правизны” колониальным либерализмом.

“Низкопоклонство перед Западом и хамство собственному народу – всего лишь маркер складывающейся в стране колониальной культуры, в которой есть белые сахибы, есть раджи-олигархи на слонах, есть кальянщики и опахалоносцы из числа творческой интеллигенции, а дальше – толстый-претолстый слой быдла, которое надлежит бить железной палкой, ибо оно генетически бескультурно. “Колониальные” либералы клянутся в верности западным ценностям. Внутри же страны либеральное правительство беспрерывно проводит реформы, закрепляющие сырьевой перекос экономики и нищету. А нищету и сырьевой перекос экономики естественным образом закрепляют политический режим с либералами во главе. Существовать подобный строй может столетиями”, — написал Павел Святенков еще 12 лет назад.

Правда, как отмечал он тогда, в 2005 г., не всё так беспросветно: “Как бы ни была бедна страна, убога экономика, рано или поздно возникает национальная буржуазия, т.е. слой предпринимателей, занятый производством, а не добычей сырья, и потому заинтересованный в подрыве диктатуры либералов. С этого момента либералы превращаются в то, что они есть – главный тормоз на пути развития капитализма, феодальную аристократическую касту, которая всеми силами препятствует демократизации страны. А национальный капитал призывает к жизни новую «правую» идеологию”.

К слову: весной прошлого года ходили упорные слухи, что в Республике Молдова вот-вот появятся правильные «правые» в лице патриотически настроенного политформирования «правого» толка. Однако до официальной организации правильных «правых» дело пока не дошло.

«Левые» на Западе

Понимание политической “левизны” в Молдове и на Западе тоже существенно разнится. “Левые”, будучи антиподами “правых” консерваторов-традиционалистов, являются сторонниками радикальных перемен. Их классическими ценностями считаются максимальная регуляция экономики государством, декларация всеобщего равенства, космополитизм, максимальная социальная ориентированность и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества. Как заметил кто-то из политических экспертов, “левые, считая, что все люди — братья, являются интернационалистами и нередко любят всё человечество, а вот до собственного народа у них порой руки не доходят.

После падения Берлинской стены и развала СССР коммунистическая идеология, а вместе с ней и «левая» идея в Европе были сильно дискредитированы. Многие «левые» партии не выдержали испытания временем – они обуржуазились, существенно “поправели” и превратились чуть ли не в самых горячих приверженцев неолиберального курса. К тому же в ходе данной эволюции «левые» партии утеряли связь со своими традиционными избирателями: промышленный пролетариат и фермеры стали голосовать за “правых”. В поисках нового электората европейские социалисты сделали ставку на мигрантов.

За последние десятилетия значительную часть электората французских «левых» партий составляли и составляют именно мигранты и их потомки, получившие французское гражданство. Сегодня французские «левые» выезжают во многом, благодаря поддержке нацменьшинств африканского и азиатского происхождения. Стоит ли удивляться, что, когда в феврале 2016 г. Сенат Франции рассмотрел Закон о продлении режима чрезвычайного положения в стране из-за масштабных терактов в ноябре 2015 г., именно французские «левые» яростно выступали против ограничительных мер, т.к. меры безопасности “ограничивают права и свободы приезжих”.

И «левые» в Молдове

Молдавским “левым” совершенно чужд подобный “интернационализм”. Как и ряд других “ценностей”, продвигаемых сегодня европейскими “левыми”. Именно с так называемыми новыми «левыми” в Европе и США был тесно связан бурный рост таких движений, как хиппи, феминизм или защита прав сексуальных меньшинств.

Молдавские партии «левого» толка (ПСРМ, ПКРМ, “Наша партия” и ряд более мелких политформирований) – это, скорее, традиционалисты, сторонники сохранения традиционных ценностей (Родина, церковь, семья, патриотизм, язык, уважение к собственной истории), что их больше роднит с европейскими “правыми”. Еще одна точка соприкосновения молдавских “левых” и европейских “правых” – патриотизм. “Левые” в Молдове позиционируют себя как государственники в противовес позиции крайне «правых» партий о ликвидации молдавской государственности и объединении Молдовы с Румынией.

А вот в экономическом плане молдавские “левые” оказались даже большими либералами, чем нынешняя либерально-демократическая власть. Например, в 2007 г. находящаяся у власти ПКРМ запустила целый ряд либеральных реформ — провела налоговую амнистию, легализацию капитала и ввела нулевую ставку налога на реинвестируемую прибыль. Пришедшие к власти в 2009 г. либералы выступили против данной либерализации и отменили «нулевую» ставку.

Так что, как это ни парадоксально, по целому ряду вопросов позиции молдавских «левых» партий близки с позициями “правых” в западных странах и наоборот – молдавские “правые” очень часто действуют и поступают, как европейские “левые”.

Впрочем, как считает российский политолог Александр Дугин, не существует чисто «левых» и чисто «правых» политформирований. У одной и той же партии может быть, допустим, “правая” позиция в культурно-политическом аспекте и “левая” — на экономическом уровне. Поэтому, по Дугину, политические силы следует делить не просто на “правых” и “левых”, а “право-правых” (как пример — Национальный фронт во Франции), “право-левых” (фашисты), “лево-правых” (классический либерализм, отстаивающий «левые» ценности в культуре и политике и «правые» в экономике) и “лево-левых” (ортодоксальные марксисты и анархисты).

В этой молдавской каше политических доктрин (либо полного их отсутствия) и «право-левой» терминологии, которая на практике ничего не определяет, а только всё запутывает, очевидно, последнее слово есть и будет за избирателем. Ну а нам, избирателям приходится быть весьма внимательными, не обращать внимание на «лево-право» и прочую терминологию, а пытаться «докопаться» до сущности «борцов» за наши голоса: кто они, что сделали в своей жизни, за что выступают и что способны сделать для нашей страны. После этого голосовать.

Источник: noi